Германская подводная война 1914–1918 гг.
Шрифт:
Как ни были страшны эти цифры британских потерь, они не давали представления о полном объеме опустошения и крайней серьезности положения. Помимо уничтоженных судов многие были повреждены и временно непригодны для использования. В апреле торпедными атаками было повреждено 80 000 т, а минами — еще 47 587 т. Ежемесячно до 150 судов в среднем оставалось на значительный промежуток времени в ремонте. В одну неделю тоннаж судов, находившихся в ремонте, достиг огромной цифры в 2 120 301 т, больше одной девятой тоннажа всего британского торгового флота в 1914 г. Чтобы дать более наглядное представление, скажем, что 2 млн т представляли собой в среднем 600 судов по 3500 т каждое, прекративших перевозку грузов.
Потери тоннажа торгового флота (по
Замена погибших судов новыми, естественно, была задачей, неотложность которой усиливалась пропорционально росту потерь. Казалось невозможным защищать суда во время морских перевозок; столько их было потеряно, что поражение казалось почти неизбежным; требовалось все больше и больше новых судов, в надежде, что хотя бы немногие из них смогут уцелеть среди опасностей открытого моря. В мае 1917 г. сэр Эрик Джеддес был назначен начальником морских перевозок (Shipping controller) как для военного, так и для торгового тоннажа. До сих пор требования военного и торгового флотов сталкивались; теперь ими должен был ведать единый орган. В 1915 г. в Соединенном королевстве было спущено на воду 688 000 т новых судов; в 1916 г. эта цифра упала до 538 000 т. В течение первой половины 1917 г. было построено около 484 000 т; надеялись, что во второй половине года будет построен 1 млн т; в действительности же цифра увеличилась незначительно, и вместо 1 млн верфи выпустили только 620 000 т. Порты всего мира были обысканы в поисках тоннажа. За дряхлые пароходы платили баснословные суммы, и даже старые парусники были посланы в море. Хотя благодаря покупке судов в других странах британский торговый флот получил за год новых 1 493 474 т, это увеличение оказалось значительно ниже ожидавшегося. В марте 1918 г. лорд Пирри был назначен генеральным инспектором торгового судостроения, и положение несколько улучшилось. В этом году было построено 1 534 110 т, однако все же всего половина ожидавшегося количества. В октябре 1917 г. сэр Джозеф Маклей (сменивший сэра Э. Джеддеса, когда последний был назначен первым лордом Адмиралтейства) предупредил США, что если они не смогут поставить 6 млн т новых судов, их военные усилия будут тщетными.
Если принять во внимание, что в первой половине 1917 г. свыше 2 млн т британских судов было уничтожено как в результате действий противника, так и при неизбежных в море случайностях, и что во вторую половину года было уничтожено еще 13/4 млн т, то дефицит против построенного или приобретенного тоннажа выразится в 21/4 млн т. С начала войны до конца 1917 г. в Соединенном королевстве было построено 3 млн т и захвачено 780 000 т неприятельских судов, но больше 7 млн т было уничтожено или погибло, что в итоге давало больше 3 млн т чистой убыли.
Даже усиленная кампания судостроения не могла улучшить положения. Какой смысл было выпускать новые суда, если они уничтожались, как только были построены? С каждым днем ценность судов, находившихся на службе, возрастала. Нехватка судов усугублялась вынужденным изменением маршрутов и задержками в движении. Суда, шедшие на восток, больше не шли уже Средиземным морем; в одной только торговле с Индией потерю времени считали равносильной потере 40 судов.
В течение апреля — рекордного месяца по числу погибших судов — в море находилась 21 лодка Северного моря, возвращающаяся, идущая в море или находящаяся на позиции; 8 фландрских лодок были в Английском канале или в южных ирландских водах; еще 13 опустошали Средиземное море. Это отнюдь не было максимальной цифрой; в последующие месяцы появлялось в море еще больше подводных лодок, но больше никогда массовое потопление торговых судов не достигало таких ужасных результатов.
Одной из худших сторон весенней кампании было мстительное уничтожение госпитальных судов — исполнение январской угрозы.
До сих пор несколько таких судов — «Энглия», «Галека», «Британик» и «Бримар Касл» — подорвались на минах, и считалось, что мины же были причиной гибели первых судов в 1917 г. Незадолго до полуночи 1 марта 1917 г. «Гленарт Касл» (Glenart Castle) (6807 т) проходил у плавучего маяка Оуэрс (Owers), когда последовал ужасный взрыв, погрузивший все судно в темноту. К счастью, ночь была прекрасная, с легкой мглой и тихим морем, что позволило пересадить без потерь 525 раненых, 68 чел. персонала и 115 чел. команды. Само судно было приведено в Саутхэмптон.
Причина гибели следующего судна не вызвала сомнений: Берлин сам объявил об этом успехе подводной лодки. В полночь 20 марта было вторично атаковано госпитальное судно «Эстюриас», но не так счастливо, как в первый раз. На шестой день перехода из Мальты оно высадило раненых в Эвонмауте и оттуда пошло в Саутхэмптон. Оно шло 14 1/2 -узловым ходом, ярко освещенное, и несло все отличительные марки, требуемые Гаагской конвенцией. Погода была ясная, при небольшом волнении Пораженное торпедой в кормовую часть, судно затонуло
Десять дней спустя, опять в полночь, «Глостер Касл» (Gloucester Castle) (7999 т) постигла такая же судьба у острова Уайт. Оно шло с 400 ранеными; хотя судно испытывало сильную бортовую качку на бурном море, раненые были пересажены на пароход «Карнак» (Karnak), эскадренный миноносец «Бигл» (Beagle) и сторожевой корабль Р-19. Погибло только 2 чел. из команды и позднее умер 1 раненый. Это судно было также отбуксировано в порт и отремонтировано. Предполагали, что атака на «Эстюриас» могла произойти по ошибке, но следовавшее за ней злодеяние не оставляло сомнений в том, что противник сознательно проводит политику террора. В ответ союзные самолеты бомбардировали 14 апреля город Оренбург в Шварцвальде, в виде репрессалий, причинив небольшое повреждение аэродрому, но убив и ранив несколько гражданских лиц. Французы решили возить на своих госпитальных судах германских офицеров, на что немцы ответили выставлением втрое большего числа французских офицеров на линию огня. Ничего больше не могло яснее демонстрировать бесцельность репрессалий и контррепрессалий.
Подрыв на мине госпитального судна «Сальта» (Salta) (7284 т) 10 апреля имел самые тяжелые последствия. 9 января у Гавра было поставлено минное поле, обнаруженное в течение утра в полумиле к северу от входного буя. Госпитальное судно было проведено мимо поля, но по какой-то неизвестной причине капитан повернул обратно и был снесен сильным волнением в опасный район; взрыв произвел такое разрушение, что судно затонуло в пять минут, унеся с собой 9 сестер, 42 чел. из остального персонала и 79 чел. команды. Спасательная работа эскадренного миноносца «Друид» (Druide) и сторожевого корабля Р-26 значительно уменьшили возможные потери; но часом позже Р-26 взорвался сам, причем погибло 16 чел. 2 мая погиб у Гавра эскадренный миноносец «Дэруент» (Derwent), на котором погибло 62 чел. команды.
Последние нападения на госпитальные суда в водах метрополии в 1917 г. имели место в ночь на 17 апреля. Около 19 ч. 30 м. «Ленфренк» (Lanfranc) (6287 т), находясь в 42 милях на N 1/2 tO от Гавра, шел с огнями, но под конвоем эскадренного миноносца «Бэджер» и сторожевого корабля Р-37. Он шел с 234 британскими, 167 германскими ранеными, 52 чел. персонала и 123 чел. команды. Пораженный корабль быстро пошел ко дну. Несмотря на сильное волнение и драку между немцами за места в шлюпках (в результате одна шлюпка опрокинулась), утонуло только 4 британских и 15 германских раненых и 5 человек команды. В тот же вечер через 1 1/2 часа госпитальный транспорт (ambulance-transport) «Донегал» (Donegal) (1885 т), сопровождаемый эскадренными миноносцами «Джэкел» (Jackal) и «Лиффи» (Liffey), был поражен торпедой, и вся его корма была оторвана. Из его 639 раненых 33 были тяжело ранено; погода здесь, в 19 милях к югу от плавучего маяка Дин (Dean), была тихая и ясная, что позволило быстро выполнить спасательную работу. Судно затонуло через час, причем погибло только 29 раненых и 11 человек команды.
Описанные нападения показали, что, поскольку немцы преследуют свои убийственные цели мщения против госпитальных судов, яркие отличительные огни и освещенные знаки служат только лучше для указания целей противнику; поэтому от этих символов милосердия отказались. С этих пор госпитальные суда, поддерживавшие сообщение через Английский канал, ходили таким же порядком, как госпитальные транспорты, и стали пользоваться той удивительной безопасностью, которой в течение всей войны отличалась работа мелких транспортов с войсками. На госпитальном транспорте «Донегал» была на корме пушка: он получил это вооружение [97] после того, как 1 марта подвергся преследованию со стороны подводной лодки.
97
Никакой безопасности от правомерных нападений на море для госпитальных транспортов договорами не обеспечивалось. Поэтому эти суда имели право на общих основаниях со всеми торговыми судами воюющих стран получать оборонительное вооружение. Госпитальные транспорты не было разрешено окрашивать в цвета, установленные Гаагской конвенцией для госпитальных судов; они также не имели права выставлять ночью световые знаки или марки, показывающие, что это — госпитальное судно в море. Госпитальные транспорты были на практике приравнены к обыкновенным военным транспортам, нападения на которые допускались. Если госпитальный транспорт был законно потоплен, неся на себе раненых, и раненые от этого страдали, ответственность падала на того, кто владел, зафрахтовал или распоряжался судном и использовал необеспеченное торговое судно для перевозки раненых. Поэтому никакого обвинения в нарушении Гаагской конвенции при таких обстоятельствах к противнику предъявлено быть не могло.