Германская подводная война 1914–1918 гг.
Шрифт:
Вернер только следовал той политике, которая позже была рекомендована германским поверенным в делах в Буэнос-Айресе графом Люксбургом, который в мае 1917 г. советовал два небольшие аргентинские парохода — «Оран» (Oran) и «Гауза» (Gauza), в то время приближавшиеся к Бордо, «если возможно, пощадить, или же потопить, не оставляя следов» («spurlos versenkt»). К несчастью, в течение этого ужасного времени много нейтральных судов было занесено в списки пропавших без вести; погибли ли они от неизбежных в море случайностей, от торпед или мин, навсегда останется неизвестным.
Из других судов, погибших за этот памятный месяц, заслуживающие упоминания перечислены далее. Пароход Лейланда «Кэнедиен» (Canadian) (9809 т), потопленный 5-го в 47 милях на NWtW от Фастнэта со своим капитаном; «Паухэтэн» (Powhatan) (6117 т) — на следующий день, в 25 милях на NtW от Норт Рона (North Rona), причем погибло 36 чел. команды; «Вайн Бранч» (Vine Branch) (3442 т), следов которого, как и 44 человек его команды, не было найдено. Пароход Демпстера «Эбьюри» (Aburi) (3730 т) 17-го в 125 милях к NW от острова Тори (Tory), причем погибло 25 человек «Кэйтнес» (Caithness) (3500 т), 19-го в 130 милях на NWtN от мыса Ортегаль (Ortegal) с 47 чел. команды. Наливное судно «Сен Иларио» (San Hilario) (10 157 т) 20-го,
В противовес этому истреблению судов немного могло быть положено на другую чашку весов. Были довольно веские основания надеяться, что по меньшей мере один капер нашел свою гибель в западных водах, но далее и это было опровергнуто. 13 апреля новая лодка U-93 вышла из Эмдена в свое первое крейсерство под командой бывшего командира U-32 Шпигель-Пекельсхейма. До пятого дня он не заметил ни одного паруса, ни одного дыма, но 18-го встретил возвращавшуюся U-43 (Юрст) и получил совет пройти 300 миль на юго-запад, где можно было найти на новом пути много судов. Последовав этому совету, Шпигель впоследствии заявил, что он потопил 11 судов (27 400 т), в том числе американский транспорт с боевыми припасами, который взорвался и погиб со всеми людьми, находившимися на нем. Кроме того, он взял в плен 5 капитанов и 12 комендоров с вооруженных торговых судов. Утром 30-го он встретил своего собрата Херзинга на U-21, занятого потоплением шведского парусника, а к вечеру он сам встретился с другим парусником — маленькой трехмачтовой шхуной, которую он остановил предупредительным выстрелом. Команда, казалось, покидала свое судно и, сев в шлюпки, держалась на веслах в 70 м от правого борта. Пока Шпигель внимательно рассматривал марсельскую шхуну во всех подробностях, U-93 продолжала посылать снаряд за снарядом по призу; в течение 40 минут маленькая жертва выдерживала этот смертельный град. Шпигель не подозревал, что на кажущейся безвредной шхуне были спрятаны люди, ожидавшие, когда можно будет демаскировать спрятанные орудия и уничтожить нападающего; это было судно-ловушка «Прайз» (Prize) (Q-21) под командой Сандерса. Удостоверившись, что это не ловушка и что шхуна не имеет на буксире подводной лодки, Шпигель подошел на сотню метров и отдал приказание потопить ее, целясь в ватерлинию. U-93 подошла с кормы, чтобы ничем ни рисковать, а затем начала проходить вдоль левого борта шхуны. В этот момент Сандерс дал свисток — сигнал поднять военный флаг и демаскировать орудие. На этой близкой дистанции U-93 была быстро выведена из строя. Ее боевая рубка была повреждена, переднее орудие сбито за борт, и находившиеся на судне-ловушке видели тусклое пламя внутри ее пробитого корпуса. Спустя 4 минуты U-93 исчезла, оставив на воде Шпигеля и двух матросов, которых судно-ловушка взяло в плен. Что касается «Прайза», то героическими усилиями его удалось удержать на плаву и через 2 дня доставить в Кинсэль. Затем он перешел в Милфорд Хэвен (Milford Haven), едва избежав потопления лодкой U-62.
Сандерс был награжден крестом Виктории, но, к несчастью, его карьера закончилась слишком скоро. В июне он доносил, что встретился с 1 или 2 подводными лодками, которые все время держались вне досягаемости, погружаясь и всплывая вновь. По всей вероятности, лодка сделала снимок или зарисовала «Прайз», чтобы можно было опознавать его в будущем. В августе, во время крейсерства у Ирландского берега с подводной лодкой типа «D» на буксире, судно-ловушка встретилось с вновь построенной UB-48 (Штейнбауэр), шедшей в Каттаро, и открыло огонь с дистанции 200 м, после чего лодка ушла под воду. Судно-ловушка оказалось в чрезвычайно опасном положении, так как открытием огня оно выдало себя. Ночью шедшая вместе с ним британская лодка услышала громкий взрыв и, когда всплыла, чтобы посмотреть, что случилось, то обнаружила, что Сандерс и его корабль и команда исчезли навсегда. 2 торпеды с UB-48 совершенно стерли трехмачтовую шхуну с поверхности воды.
Несмотря на свое страшное исчезновение в конце поединка с «Прайзом», U-93 не затонула. Когда в нее попал залп с ее противника, попадание в носовую часть оглушило помощника командира лейтенанта Циглера. Когда он очнулся, то, считая, что Шпигель находится благополучно внизу, крикнул, чтобы правили зигзагами. U-93 с сильным креном на правый борт и в полупогруженном состоянии, слепая, избитая, окровавленная, уползла прочь сквозь ураган снарядов и скрылась в спасительных сумерках. Ее боевая рубка и люк, ведущий в командирское помещение, были повреждены, так что не было никакой надежды спастись путем погружения. Хотя внизу повреждений не было обнаружено, палуба была изрешечена, а баластные и топливные цистерны пробиты. U-93 не могла больше погружаться; у нее оставалось горючего в оставшихся не пробитыми цистернах только-только для того, чтобы добраться до порта, обогнув Шотландию с севера. Как это ни кажется невероятным, Циглер довел раненую лодку до Листа (List); затем она была отбуксирована в Вильгельмсхафен, куда и прибыла 11 мая.
В апреле погибло другое судно-ловушка. 21-го U-62 (Хазхаген) вышла в западные воды и 30 апреля, в тот день, когда потерпел неудачу Шпигель, она потопила у Ирландского побережья замаскированный шлюп «Тьюлип» (Tulip) (Q-12), подозрение в истинном назначении которого было вызвано небольшой ошибкой в маскировке шлюпа — поднятие красного (британского торгового) флага (Red Ensign), что в те дни было необычно. Его командир был взят в плен. Накануне другой шлюп-ловушка — «Хизер» (Heather) (Q-16) заметил 2 шлюпки с командой и подводную лодку, быстро подходившую с кормы и открывшую огонь. С ловушки была спущена партия, симулировавшая панику; она направилась
Наконец, в Северном море одна из лодок пыталась ночью 12 апреля проникнуть в Скапа-Флоу, но, будучи обнаружена гидрофонами и атакована в Хокса Саунд (Ноха Sound) моторными катерами с глубинными бомбами, она потерпела неудачу подобно тому, как U-18 потерпела неудачу в ноябре 1914 г. при попытке войти в эту ненарушенную противником якорную стоянку Гранд-Флита.
Повсюду подводные лодки имели успех в своем предсказанном истреблении жизненно необходимого для Англии торгового флота; повсюду защита, казалось, не имела почти никакого успеха против мстительного и решительного нападения. На графике кривая потерь сделала огромный скачок вверх. Если бы этот подъем продлился еще несколько месяцев, кривая неизбежно должна была бы пересечь ординату, которая означала — голод! поражение! капитуляция! Великобритании угрожал кризис всей морской войны, кризис самого существования государства. Ее торговля и коммерческий флот, построенные работою столетий, быстро разваливались и рассыпались перед ее глазами.
Глава IX
Борьба за господство
(май — сентябрь 1917 г.)
В мае наметилось начало ослабления германской подводной кампании. После июня кривая потерь судов, потопленных подводными лодками, стала непрерывно падать. Что было причиной этого медленного сокращения числа уничтоженных судов? Его нельзя объяснить какой-нибудь одной причиной; оно было скорее общим результатом целого ряда противолодочных мероприятий, действие которых наконец начало сказываться. Когда в ноябре 1916 г. адм. Джеллико пришел в Уайтхол для борьбы с надвигавшейся опасностью, он вполне сознавал, что только немногие из принятых им мер смогут дать результаты до середины лета следующего года. Ни на какое усиление патрулей нельзя было надеяться до июля, и самое большое, что можно было сделать, это наилучшим образом использовать имевшиеся силы. Тем временем недостаточность числа патрульных судов с каждым днем становилась все более очевидной.
Конвоирование караванов коммерческих судов уже было предложено, но ввиду недостатка судов для эскорта эта мера не была признана возможной или практически выполнимой в широком масштабе. Необходимо было иметь много быстроходных, мелкосидящих судов для конвоирования; отовсюду поступали требования на такие суда. Их неоткуда было взять, а там, где они имелись, без них нельзя было обойтись. Крейсера и вооруженные вспомогательные крейсера были зачастую так же уязвимы для торпедных атак, как и сопровождаемые ими суда; а вследствие все возраставшей нехватки судов нельзя было дать больше ни одного торгового судна для оборудования в качестве военного (combatant vessel). Караваны транспортов с войсками при проходе через опасные зоны конвоировались самостоятельно; офицеры, командовавшие группами этих судов, заявляли, что конвоировать караваны обыкновенных торговых судов невозможно. Однако, решив не оставлять ни одной возможности неиспользованной, морской штаб в феврале 1917 г. совещался относительно конвоирования караванов с несколькими капитанами торговых судов, и последние снова высказали мнение, что удержать их суда в строю (in station) при совместном плавании с 12–20 другими судами невозможно. Однако они считали, что может быть проведено конвоирование групп из 2–3 судов [98] . Следует по справедливости признать, что имелись серьезные и веские возражения против введения системы конвоирования караванов. С одной стороны, она должна была вызвать большие задержки в прибытии торговых судов по назначению, поскольку скорость караванов этих судов определялась бы скоростью самого тихоходного судна группы. С другой стороны, выбор портов сбора (ports of assembly) представлял большие трудности, потому что порты, избранные для сведения судов в конвои, неизбежно оказывались бы переполненными. Только после вступления в войну США была решена задача подыскания пригодных для сбора портов на том берегу Атлантического океана. Наконец, если бы конвой наткнулся на минное заграждение, потери, которые рисковал понести торговый флот, были бы гораздо более тяжелыми, чем при системе индивидуального плавания судов.
98
Шпис тоже говорит, что сами немцы считали систему конвоев невыполнимой с современными паровыми судами.
Положительные результаты были достигнуты на «Французской угольной линии» и «Скандинавским конвоем»; в марте последний перешел под охрану эскадренных миноносцев Гранд-Флита. Но, как раньше уже отмечалось, хорошие результаты, полученные на этих двух линиях, объясняются скорее охраной самих путей, чем собственно конвоированием судов. Конвои в Атлантическом океане были очень трудным делом. Было подсчитано, что только для конвоирования судов, прибывающих в английские воды, потребуется 50 крейсеров или вооруженных торговых судов; еще 12 потребуется для судов, идущих за границу. В то время для этой цели имелось только 18 судов. Эти большие конвоиры должны были доводить караван до места рандеву вне зоны действий подводных лодок и там передавать их быстроходному мелкосидящему эскорту. Для второго типа конвоиров рассчитали, что необходимо иметь 81 эскадренный миноносец или шлюп с добавлением 48 траулеров для тихоходных караванов, следующих из Гибралтара. Для судов, шедших за границу, потребовалось в качестве эскорта еще 44 малых судна.