Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944

Леверкюн Пауль

Отделение в Альхесирасе, которое вело непрерывное наблюдение за судоходством через Гибралтарский пролив, также имело огромную ценность для германского флота. Тот факт, что ежедневно многие сотни испанских рабочих пересекали границу между Ла-Линеа и Гибралтаром и возвращались назад, здорово облегчал наблюдение за гаванью и разведку самой крепости. Фотографии скалы делались периодически с помощью телескопических камер из виллы на берегу залива Альхесирас; в увеличенном виде, собранные в одно составное изображение, снимки позволяли четко разглядеть каждую пулеметную установку и зенитную батарею. Точно так же судоходство было под наблюдением как днем, так и ночью с помощью специальных

ночных линз, и в координации с отделением абвера «Эстреччио» на африканском побережье сведения об отходящих судах союзников и конвоев, а также о взятии ими курса немедленно сообщались в штаб ВМФ в Берлине. Британцы, конечно, хорошо знали о том, что абвер следит за ними, и часто старались ввести нас в заблуждение, отправляя корабли в Атлантику, а потом разворачивая их и проводя через пролив под покровом темноты и наоборот.

Из отделения абвера в Тетуане организовывались арабские демонстрации, поддерживаемые вспомогательными базами на территории синего султана Ифни, Рио-де-Оро.

Среди рабочих, ежедневно пересекавших границу Гибралтара туда и назад, сумело проскользнуть несколько диверсантов, которые осуществили акты мелкого саботажа и, как утверждают, взорвали некоторое количество временных складов боеприпасов. Также совершались диверсионные нападения на корабли союзников в портах Южной Испании с помощью взрывчатки, спрятанной в ящиках с апельсинами и другими грузами, которые загружались на борт.

Во время планирования операции «Феликс» – нападения на Гибралтар – Канарис начал переговоры со своим личным другом, верховным комиссаром Бейгбедером, отличавшимся сильными просоюзными симпатиями, в отношении возможности включения в испанский Иностранный легион нескольких замаскированных подразделений полка «Бранденбург». Однако Бейгбедер повел дело очень уклончиво и медленно, к тому же без всякого энтузиазма – он должен был вот-вот отправиться в Америку.

Канарис проявил живой интерес к этим испанским частям, которые под названием «Голубая дивизия» воевали на Восточном фронте, и делал все, что мог, чтобы дружеским путем были устранены все трудности, неизбежно возникающие между испанскими и германскими войсками.

Когда Франко отказался от статуса невоюющего государства, перейдя к полному нейтралитету в 1944 году, изменения, естественно, имели сильный ограничивающий эффект на деятельность служб абвера в Испании; как раз в тот момент, когда Канарис собирался в Испанию, чтобы выяснить, что он сможет сделать для спасения ситуации, к нему пришла новость из Мадрида, что ему более не разрешается пересекать испанскую границу. Тогда он пригласил начальника испанской службы разведки Мартинеса Кампоса встретиться с ним в Биаррице, но это предложение было отклонено; и, хотя военная организация в Испании продолжала функционировать вплоть до капитуляции, настоящее сотрудничество между германскими и испанскими разведслужбами подходило к концу. Но и великие дни абвера к тому времени тоже заканчивались.

Глава 6

Балканы

Деятельность абвера на Балканах разбивается на четыре четкие фазы. Первая – когда шла борьба с британскими и французскими разведслужбами в 1939 году и первой половине 1940 года. Наиболее важным аспектом ее было предотвращение подрывной деятельности со стороны западных держав в отношении румынской добычи нефти и ее транспортировки по Дунаю. С поражением Франции британское и французское влияние было в основном ликвидировано в Румынии, Венгрии и Болгарии. Далее пришло время подготовки к Греческой и Югославской кампаниям. Третьей фазой была еще короткая кампания весной 1941 года. За ней последовал краткий период затишья, который вскоре прервался из-за

постоянно растущей активности партизан. В борьбе против последних абвер оказался лицом к лицу с советской разведкой.

16 сентября 1939 года французский инженер Леон Венгер в сопровождении капитана Пьера Ангота приехал в Бухарест. Его задачей была «подготовка плана уничтожения, если возникнет такая необходимость, нефтяных скважин, нефтеперерабатывающих заводов, запасов нефти и средств ее транспортировки, а также организация путей и средств для реализации этого плана в случае, если его будет нужно привести в исполнение». Целью этой операции было, «как и в случае уничтожения, которого требовали союзники в 1916 году, лишить Германию, насколько это возможно и на максимально долгий срок, поставок нефти, которую она получала из Румынии». 18 сентября французский посол Тьерри представил господина Венгера британскому министру сэру Реджинальду Хоару. Один из многих относящихся к этому делу документов, захваченных германской армией во Франции, гласит:

«Предварительная встреча прошла вполне гладко благодаря тому факту, что среди персонала британской миссии, как и среди британских инженеров, работающих в Румынии, было много лиц, которые за двадцать лет до этого рассчитывали с тем же самым господином Венгером последствия уничтожения, которое тогда было заказано союзниками… Для эффективности намечаемые разрушения должны, насколько возможно, охватывать все отрасли нефтяной промышленности – добычу, перевозку, хранение и переработку. Доклад Нортона Гриффита от 21 января 1917 года, германские доклады о разрушениях 1916 года и факты, выявленные франко-британской комиссией 1919/21 годов, – все они показывают, что одними лишь импровизированными разрушениями невозможно достичь реально эффективных результатов».

Вышеприведенные цитаты взяты из отчета Венгера 1 октября 1939 года; несколькими днями ранее, 28 сентября, французский посол телеграфировал в свое министерство иностранных дел:

«По моему мнению, для нас блокада Дуная имела бы решающее значение, если бы мы сумели моментально и фундаментально разорвать внутреннюю водную связь между Германией и Румынией.

Представляется, что после периода сниженной активности, вызванной изменившимися условиями в результате начала войны, движение сейчас расширяется до немыслимых ранее размеров. В частности, я полагаю, что немцы намереваются перевести часть своего рейнского флота на Дунай, чтобы восполнить дефицит, который стал очевиден в румынском секторе.

…Нельзя отрицать, что прекращение перевозок по Дунаю было бы выгодно для нас по крайней мере столь же, сколь мы выиграли бы от уничтожения самой нефтедобычи, ибо в этом случае были бы парализованы перевозки нефти и зерна, а эти две статьи вместе составляют восемьдесят процентов экспорта Румынии в Германию. Идея сравнительно проста в реализации, а я в состоянии организовать все детали, необходимые для ее осуществления».

27 октября французский министр иностранных дел написал французскому послу в Лондоне Корбэну следующее:

«Наши специальные службы согласовали вместе с соответствующими британскими службами блокаду путем надлежащего уничтожения прохода кораблей по Дунаю… В то время как наши спецслужбы уже получили необходимую санкцию французского правительства, их британские коллеги все еще ожидают согласия министерства иностранных дел. Кстати, именно министерство иностранных дел впервые обратило внимание наших спецслужб на значение предлагаемой операции».

Немного погодя главнокомандующий французской армией генерал Гамелен согласился с желательностью уничтожения румынских нефтяных месторождений и в письме к военному министру Даладье заявил: