Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945
Шрифт:
Кроме того, Гитлер обвинил руководство Генерального штаба в том, что оно заранее не позаботилось о зимней одежде. Он словно забыл, что сам утверждал, будто в этом нет никакой необходимости. Армия, сказал Гитлер, слишком консервативна. Совсем иначе обстоят дела с Герингом и его люфтваффе.
Любой может заниматься оперативным планированием, продолжил фюрер. Задача Генерального штаба воспитать армию в духе национал-социализма. Я не знаю ни одного армейского генерала, способного выполнить эту задачу, поэтому решил взять на себя командование армией, заявил фюрер. В соответствии с традицией Гальдер должен был последовать
На следующий день Гудериан попытался объяснить Гитлеру свои трудности, надеясь, что в откровенном разговоре удастся разрешить возникшие недоразумения. Гудериан сказал, что все ключевые посты должны занимать люди, имеющие опыт ведения войны, и что пропасть разделяет тех, кто ведет войну из кабинетов штаба ОКВ и Генерального штаба, и тех, кто командует войсками на фронте. Гитлер ответил, что он не отделяет себя от своего военного окружения.
В результате Гудериан, теоретик и практик танковой войны, человек, которого русские боялись больше, чем кого-либо из командующих танковыми армиями, был отстранен от командования за то, что по собственной инициативе отдал приказ об отступлении от Москвы. В течение какого-то времени он оставался не у дел, а затем его назначили инспектором танковых войск. Гудериан слабак, у которого сдали нервы, говорили в близких Гитлеру кругах.
Сложилась тяжелая атмосфера, вызванная критическим положением, в котором оказались немецкие армии. Эта же атмосфера, только во много раз тяжелее, пронизывала в последние годы жизни Гитлера ставку. Казалось, люди там полностью оторвались от реальности. Гитлер целыми днями не покидал этих катакомб, испытывая страх приближающегося конца и все-таки не теряя надежды, что все еще может измениться к лучшему и ему удастся обмануть судьбу.
На Нюрнбергском процессе Йодль и Варлимонт рассказали о некоторых любопытных особенностях жизни в штабе с его «запретными зонами», с двумя внешними зонами для офицеров ОКВ и внутренней зоной для близкого окружения фюрера. По рассказам Йодля, штаб представлял собой странное сочетание монастыря с концентрационным лагерем: офицеры были в нем гостями, которых с трудом терпели. Не просто, сказал Йодль, было в течение пяти с половиной лет ощущать себя непрошеным гостем.
Варлимонт был особенно потрясен нездоровым образом жизни Гитлера, долгими чаепитиями, иногда заканчивавшимися за полночь. Гитлер мучился бессонницей, однако редко бывал на свежем воздухе, не делал никаких физических упражнений. Офицеры встречались с Гитлером только за столом и во время ежедневных обсуждений положения. В ближний круг офицеры не допускались. Исключение было сделано только для адъютантов. Среди адъютантов особенно выделялся Шмундт, который постепенно стал играть все более важную роль и, наконец, стал генералом.
Здесь, в святая святых Гитлера, огромное влияние имел Мартин Борман. К ближнему кругу относился двоюродный брат любовницы Гитлера, офицер СС, два врача-консультанта, профессор Морель и профессор Брандт, некая темная личность, фрейлейн Манциали, повариха-вегетарианка, и слуги фюрера, один из которых, Хайнц Линге, стал майором в ваффен СС.
В декабре произошли небольшие административные изменения. Два
Был создан новый отдел, осуществлявший связь между Гитлером и армией, в состав которого входили один генерал и два офицера. Руководство этим отделом было возложено на генерал-майора Буле, который умудрился придать необыкновенную значимость своему отделу. В результате Гитлер увидел в Буле кандидата на должность начальника Генерального штаба.
Декабрь 1941 года стал поворотным моментом не только в жизни Гитлера, но и всей войны в целом. В то время как фюрер отчаянно пытался переломить ход событий, японцы напали на Пёрл-Харбор. Эта новость явилась полнейшей неожиданностью для Генерального штаба. Гитлер и сам не знал о намерениях японцев, хотя Япония заверила его, что станет союзником Германии в случае возникновения осложнений с Соединенными Штатами.
Так началась война Германии с США, о которой Риббентроп сказал, что, даже если начнется война, американцы не смогут вести ее, поскольку никогда не переправят свою армию через Атлантику. Если верить в приметы, то незадолго до Пёрл-Харбора было предзнаменование. Эрнст Удет, генерал авиации, начальник технического управления люфтваффе, застрелился: запущенные им в серию самолеты разваливались в воздухе. Провалившийся проект Удета обошелся рейху в миллионы марок и несколько сотен жизней опытных летчиков.
Вторым предзнаменованием было то, что приблизительно в это же время война достигла стадии деградации. Этого не отрицал даже Кейтель. Партизанская война перекинулась на Балканы, и в первую очередь в Югославию, где поднялись на борьбу и монархисты и коммунисты. 12 декабря Кейтель подписал пресловутый декрет «Ночь и туман» («Nacht und Nebel Erlass»), вероятно названный так потому, что СС проводили аресты, как правило, по ночам. В декрете говорилось, что лиц, представляющих угрозу для «германской безопасности», можно отправлять в немецкие концентрационные лагеря без уведомления их родственников.
Все высокопоставленные офицеры сходились во мнении, что метод негибкой обороны был основной ошибкой Гитлера зимой 1941 года. Гитлер хотел сохранить каждый сантиметр захваченной земли. Однако на огромных российских пространствах система траншей, применявшаяся в Первую мировую войну, не могла защитить фронтовую линию. Поэтому Гитлер издал приказ, предписывающий устанавливать проволочные заграждения и в случае прорыва противника оставлять эти «крепости» во вражеском тылу, в расчете использовать их в качестве опорных позиций, когда возобновится наступление.
Генеральный штаб был сторонником гибкой обороны, которая позволяла отступать и тут же переходить в контрнаступление. В 1914 году такую тактику применил Жоффр в битве на Марне. Подобную тактику будет преследовать Манштейн в 1943 году. Но Гитлер выговаривал генералам за их страсть к маневрированию.
Постоянные конфликты закончились отставкой Лееба. Сохранилась запись телефонного разговора Лееба и Гальдера после разгрома группы армий «Север», когда Гитлер приказал любой ценой удерживать завоеванные территории.