Герои былых времен
Шрифт:
– Только не вздумайте подглядывать! – Хотя оборачиваться целиком он, разумеется, не собирался. Обошелся одной волчьей головой. Но даже она не помогла. Следы свидетельствовали однозначно: в расселину Августус проник, наружу не вышел. Прямо тут, внутри, и сгинул!
– Значит, кобольды уволокли, – предложил новую версию Орвуд, памятуя о случае из собственной биографии. – У них есть тайные проходы в скалах.
– В наше время кобольды у побережья не водились, – усомнился демон.
– Мало ли что было… вернее, будет
– Надо говорить не «теперь», а «прежде было». Мы ведь в прошлом находимся, – поправил гнома Эдуард.
– Все я правильно сказал. Мы здесь, значит, прошлое для нас – настоящее и происходит сейчас, и нужно говорить…
Тут Ильза громко и сладко зевнула.
– Наш долг – спасать Избранника Августуса! – громко напомнила амазонка, решив, что беседа зашла не в то русло.
Сильфида в ответ театрально развела руками:
– Уж и не знаю, как нам быть! То ли Мир спасать, то ли Избранников! Разорваться впору! Хотя по мне, так мир важнее будет!
Рагнар миролюбиво похлопал девицу по плечу:
– Ладно, не вредничай. Не оставим же мы нашего Бандароха в беде!
– Само собой! – продолжала иронизировать та. – Если мы даже эту особу, – она кивнула на Эфиселию, – бросились защищать как родную, разве сможем пережить потерю нашего, собственного Бандароха! Надо выручать боевого товарища!
– Разве вы были знакомы прежде? – удивилась амазонка. Она до сих пор не поняла этого – слишком старательно избегала общения с новыми спутниками.
– А как же! – усмехнулась Энка. – В последний раз мир вместе спасали. Нам, знаешь, не впервой. – И умолкла, предоставив деве возможность переварить услышанное.
Несколько часов они просидели в расселине. Ждали, не захотят ли кобольды напасть, не откроют ли тайный ход в свои подземелья. За это время Хельги пришлось ровно десять раз втолковывать нетерпеливой сильфиде, что проникнуть туда сквозь стену он не в состоянии, потому что камень не серый, а вовсе даже красный. Типичный красный гранит-рапакиви, состоящий из сферических агрегатов калийного полевого шпата, окаймленных оболочкой олигоклаза! Неужели не ясно, что спригганская магия против такой породы совершенно бессильна?!
Но неугомонная девица в магии смыслила мало, в петрографии – еще меньше, так что разговор «в пользу бедных» (по определению Орвуда) периодически возобновлялся. Под конец Хельги совсем потерял терпение и принялся угрожать скандалистке цикутой, которая якобы растет неподалеку. Надо только нарвать и в суп бросить. Энка, разумеется, в долгу не осталась, в расселине стало шумно. Так что диковинному существу, внезапно возникшему у входа, пришлось потрудиться, чтобы привлечь к себе внимание присутствующих.
Первым его появление заметил Рагнар.
– О! – обрадовался он. – Опять ты! Надо же, а я думал, ты мне спьяну померещился! Ну заходи,
– Королева Мэб не забыла о вас! – объявил карлик, игнорируя приглашение. – Трепещите, твари, прогневившие королеву! Я, посланец Пурцинигелус, прибыл объявить волю ее! Один из вас отныне пленник королевы. Велено вам явиться к престолу и отдаться на милость ее величества, иначе жизнь пленника будет короткой, а смерть – долгой и мучительной. Повинуйтесь, презренные твари!
На этом посланник Пурцинигелус хотел удалиться, но Орвуд его остановил. Не то чтобы гном собирался повиноваться, просто так, ради интереса, спросил:
– Эй, как тебя? Куда являться-то? Где твоя Мэб обитает?
Изжелта-бледное при дневном свете личико существа порозовело от возмущения, тонкий длинный нос смешно задергался.
– Как смеешь ты… – начал он, но быстро взял себя в руки и ответил лаконично и гордо: – Ваш путь в Волшебную страну лежит через острова Эмайн.
Сказал и исчез. Растаял в воздухе, как и не бывало.
– А где это – острова Эмайн? – спросил Эдуард. – Никогда не слышал! А ведь я неплохо географию знаю.
– Это старое название Замерзшего Архипелага, – удрученно вздохнул Хельги. Душу магистра Ингрема терзали противоречия. С одной стороны, вся его спригганско-фьордингская натура восставала против повиновения чужой воле. С другой – безумно хотелось посетить родину предков. Действительно, разорваться впору!
Меридит незаметно погладила брата по рукаву, шепнула тихо:
– Ну что ты мучаешься? Мы ведь и сами шли именно туда. Не станем же менять планы из-за какой-то королевы?
Не стали, разумеется.
– Интересно, почему на нас так взъелась эта Мэб? – рассуждал Рагнар по дороге. – Неужели только за то, что девчонку расколдовали? Мне думается, правящим особам подобная мелочность не к лицу. Представьте, что вышло бы, если бы я, к примеру, приказал у себя в Оттоне заколдовать всех, кто красивее… нет, не красивее, я же не дама!.. всех, кто умнее меня. Это сколько народу ни за что пропало бы!.. Нет, а чего вы смеетесь?! Я правду говорю!
– Ты уж лучше заколдовывай тех, кто сильнее, – посоветовал Хельги, отсмеявшись. – Ущерб меньше будет.
Рагнар взглянул на собеседника с искренним удивлением. Спросил без тени хвастовства, пожалуй, даже с сожалением:
– Кто же это в Оттоне сильнее меня? Где я такого найду? Я с шестнадцати лет ни одного поединка не проиграл.
Дева Эфиселия, шествующая, по своему обыкновению, впереди, но на сей раз не так резво, вдруг обернулась и снизошла до разговора.
– Королевские отпрыски вообще редко проигрывают на поединках своим подданным, – сказала она с неприятной улыбкой, – и дело тут не в силе.