Герои должны умирать
Шрифт:
Но людям требовалось жизненное пространство, и те, кто мешал Империи, сметались с ее пути, да так, чтобы остальным урок пошел впрок. Военно-Космический Флот и Армия стали столпами, на которых держалось государство. Образовались целые касты воинов, корнями уходившие в века. Вот почему служба во Флоте или Армии считалась одним из самых престижных занятий для людей среднего сословия, или, скажем, для выходцев из провинциальных миров. Тысячи и тысячи их стекались к вербовочным пунктам ВКФ, чтобы стать пушечным мясом на далеких планетах.
Бывшая
— Обратите внимание на центральный обзорный экран — мы проходим мимо боевых заградительных станций, — казалось, в безликом голосе компьютера сквозит раздражение — эту фразу он произносил уже, наверное, в тысячный раз. — Это космические объекты вооружены по последнему слову техники, и разрушить их чрезвычайно трудно. Но, уже после первого полугода обучения вы сумеете взять штурмом любую подобную станцию, даже класса «Апокалипсис».
В толпе призывников пронеслись нервные смешки и воодушевлённые восклицания. Сопровождающие рекрутов офицеры и сержанты с каменными физиономиями смотрели на подопечных — за безразличием угадывалась смертельная скука. Каждому из них до чёртиков надоели пропагандистские речи, которые они вынуждены были выслушивать в очередном рейсе к Сольтану.
— Сольтан — это не просто уникальная учебная площадка для начинающих! Это ваш шанс стать настоящим солдатом Империи: квалифицированным, умелым, искусным…
Два сержанта откровенно зевали, глядя на будущих настоящих солдат. Среди прочих, глазеющих на оборонительные станции, ощерившиеся жерлами лазерных орудий, находились и Пётр с Лином. Зорин оживлённо тыкал пальцем то в сторону приближающейся планеты, то в проплывающий мимо корабль и беспрестанно тараторил, Лин улыбался его детской непосредственности, но не перебивал, понимая, что у товарища это от избытка новых впечатлений.
— Смотри, отсюда Сольтан выглядит точно, как Моравия! Если бы ещё на ночной стороне прибавить бордового — ну, один в один! У нас на Моравии много красного песка… Из-за этого даже пшеница красная…
Пётр тараторил до тех пор, пока из оповещателей вместо гермафродитно-безликого компьютерного голоса послышалось тирада, перемежаемая приглушёнными ненормативными лексическими выражениями:
— Борт двенадцать семьдесят шесть, какого… вы…… прёте на выключенный маяк?!! Здесь же для полных идиотов закодировано — маяк на регламенте! Немедленно вернись на основную трубу!
— Диспетчер, вас не понял! — послышался другой голос, видимо, кого-то из пилотов. — Наш декодер показывает основную трубу. И мы видим работающий маяк.
— У вас какая модель декодера?
— РС сто двадцать, а что?
— Вот дрэк! Ну почему как эти тупые программеры что-нибудь проглядят, так это обязательно всплывает! Борт двенадцать семьдесят шесть, кодировка для сто двадцатой модели временно некорректна. Останавливайтесь, затем переходите на запасную трубу. Иначе вы рискуете приземлиться в ядре Сольтана.
Лица рекрутов вытянулись, сержанты перестали зевать, а два капитана
— Башня, вы там ополоумели? Что значит остановиться? А возмещать топливо на двойное торможение вы будете?
— В работе второй вариант, — металлическим голосом отчеканил диспетчер, — а расходы спишешь на наших технарей.
— Да, пошли вы! — возмутился пилот. — По шлему мне получать, а не вашим технарям! Не буду тормозить до выхода на тройную орбиту!
— А ты без маяка сможешь сесть?
— Ну-у, не знаю, попробую…
— Отлично, а то он у нас всё равно не работает.
Пилот в ответ прошёлся по родственникам диспетчера, диспетчер высказал всё, что думает о тупых пилотах. В рядах рекрутов началась легкая паника, переходящая в стадию весьма тяжелой. Вопли капитана «Заткнёт кто-нибудь эту оралку или нет» спокойствия не добавляли. Ещё бы, никому не хотелось, чтобы корабль приблизился к планете на полной скорости, а судя по разговору, так оно и произойдёт.
— Они что, серьёзно? — круглыми глазами глядя на Лина, спросил Пётр.
Джонс пожал плечами.
— Видимо, да. Сам слышал, произошла какая-то нестыковка в дешифровании канала. Похоже, мы сейчас повторим судьбу метеора: вспыхнем ярко, но коротко.
— И ты об этом так спокойно говоришь? — возмутился Пётр.
— От меня сейчас ничего не зависит, — снова пожал плечами Лин. — И от тебя тоже. Пойдём-ка лучше в каюту.
Ничуть не успокоенный Зорин поплёлся за другом в каюту, где в течение всего пути было не протолкнуться от переизбытка народа, а сейчас она пустовала. Судя по замолкшим динамикам, кто-то из посыльных добрался до рубки и выключил оповещатель. Но успокоить толпу рекрутов сопровождающим не удавалось вплоть до объявления о начале посадки — волей-неволей всем пришлось разместиться на лежаках.
Против ожиданий большинства «Гордость Лидии» не сгорела в атмосфере и не разбилась о планету, а спокойно приземлилась на огромном космодроме. Будущие герои космоса возносили благодарственные молитвы Богу или даже Богам, некоторые ругались, иные плакали…
Когда затих гул двигателей, Лин поднялся с неудобного лежака и отёр пот со лба.
— Фух, приземлились! А я уж думал, нам каюк!
— Я тоже, — мрачно сказал Пётр. — Хорошенькое начало.
— Выходи строиться! — послышались вопли сержантов. — Живее, живее! Забираем личные вещи и марш из корабля!
Рекруты, потрясённые тем, что путешествие чуть не закончилось катастрофой, нервно повыскакивали под палящее сольтанское солнце. Пока сержанты строили новобранцев, пока производили перекличку, прошло минут двадцать. К этому времени к «Гордости Лидии» приехало несколько желто-черных машин с большими буквами «ОО» на бортах, откуда повыскакивали дюжие парни в комбинезонах без знаков различия и устремились внутрь корабля.
— Особисты, — негромко сказал сержант-сопровождающий. — Сейчас кому-то влетит.