Герои должны умирать
Шрифт:
Но ни майор Замеки, ни капитан Стренджер не ответили на запрос первого помощника — они были заняты выяснением отношений. Не успела «Доблесть Бора» совершить посадку, как в каюту ротного примчался особист. Стренджер не поверил в небылицу о нападении на майора, что ему тут пытались преподнести, и предложил прогуляться до четвёртой палубы, где располагался первый взвод, дескать, на месте всё и выясним, прежде чем арестовывать сержанта Кисса.
Однако «на месте» прояснить ситуацию не удалось. Виновник переполоха был обнаружен на полу каюты с рассечённой головой и без
— Господин майор, мне кажется, что дело обстояло в точности наоборот: не сержант Кисс напал на вас, а вы на него.
Майор Замеки ничего не ответил и принялся обыскивать каюту сержанта. Он перевернул тощий вещмешок сержанта, вытряхнув содержимое прямо на пол, и принялся ворошить его в поисках украденного пистолета.
— Господин майор, — с тихой ненавистью в голосе сказал Стренджер, — я понимаю, что у вас работа такая, но сначала нужно позаботиться о пострадавшем. Причём, пострадавшем по вашей вине…
— Это ещё что такое? — вдруг спросил майор, обнаружив солидную горку коричневых плиток, упакованных в прозрачные обёртки.
Озадаченный капитан Стренджер взял одну плитку, понюхал и пожал плечами.
— Похоже на какую-то пряность, вроде тех, которыми приправляют еду. Однако, вашего оружия не видно.
— Значит, ваш сержант — гурман? — усмехнулся Замеки. — И для этого повсюду таскает с собой кучу приправ? Занятно…
Майор что-то застрочил на коммуникаторе.
— Картина мне становится понятной, — объявил он, наконец. — Вы, господин капитан, если и не потворствовали употреблению сержантом Киссом наркотика, то всячески его прикрывали. Я не удивлюсь, если его нападение на меня было тщательно отрежиссировано лично вами.
— Какого наркотика?
— Вот этого! — майор помахал плиткой перед носом Стренджера. — Это никакая не приправа! Это — ровэль!
Стренджер бессильно опустился на откидную полку. Как ни дико звучало заявление особиста, это объясняло многое: и неадекватное порой поведение Кисса, и его непрестанное употребление алкоголя, и фразу, которую сержант недавно обронил, мол, «скоро уйду на окончательный дембель». К действительности его вернул голос майора.
— Господин капитан, до выяснения всех обстоятельств дела я отстраняю вас от командования ротой. Сдайте мне ваше личное оружие.
Стренджер негнущейся рукой достал табельный «Хорион» и отдал его майору. Дальше, словно в тумане, слышал, как особист распоряжается взять под стражу сержанта Кисса и велит отыскать его украденный пистолет. Лейтенант Шмит, командир первого взвода растерянно хлопал глазами на ротного и даже не пытался построить курсантов. Возникла толчея на выходе с четвёртой палубы, майор орал на лейтенанта Шмита, Стренджер молча наблюдал.
Вот почему на вызовы первого помощника капитана «Доблести Бора» никто не откликнулся. По громкой связи послышалось объявление «Майор Замеки и капитан Стренджер, лет-капитан Аарон просит
Особист посмотрел на оповещатель, затем на Стренджера.
— Идите в свою каюту, капитан. Вас это объявление уже не касается. Лейтенант Шмит, следуйте за мной!
И, сопровождаемый взводным, майор ушёл в рубку. Новость, которую ему выложил лет-капитан Аарон, потрясла Замеки не меньше обнаруженного ровэльера.
— Господин майор, только что получено объявление, что планета, на которую мы приземлились, находится под карантином.
Замеки выругался — только этого не хватало!
— Почему объявлен карантин?
— Сказали, в экспортируемых продуктах обнаружен неизвестный вирус.
— Тогда какого мы ещё торчим здесь? — взревел Замеки. — Немедленно взлетаем!
Командир корабля пожал плечами.
— Сейчас — нельзя. Во время посадки у нас окончательно сдох один из генераторов Если мы переложим всю мощность на оставшийся, то взлетим. Только не в космос, а просто в воздух. В виде раскалённой пыли.
— Что вы мне тут поёте?!! — заорал Замеки, до дрожи в коленях боявшийся всяких неизвестных зараз с чужих планет. — Корабль вашего класса легко может летать на одном генераторе!
— Через два стандартных часа, не раньше. Генератор перегрет, ему нужно время на охлаждение.
— Хорошо, даю вам два часа. А сейчас скомандуйте задраить все шлюзы и не впускать в корабль местный воздух! И провести дезинфекцию! — уже на выходе из рубки майор обернулся. — И пошлите техников ремонтировать сломанный генератор!
— Люди уже работают, СЭР!
Замеки ожёг лет-капитана взглядом и умчался обливаться дезинфектантами.
Но два часа, отпущенные майором, не успели истечь — сорок минут спустя послышался внешний вызов — это прибыл президент планеты с официальным визитом. Аарон известил об этом майора Замеки, но тот категорически запретил выходить кому бы то ни было из корабля, как и пускать внутрь представителей местной власти.
— Скажи им, чтобы убирались прочь! — рявкнул он командиру корабля.
— Но они спрашивают…
— Мне плевать, что они спрашивают! Скажи, что через час мы покидаем планету, а они пусть катятся в свой заражённый городишко!
Лет-капитан Аарон передал слова майора президенту Одды, разумеется, не дословно.
— Сэр, поступил приказ никого из корабля не выпускать. Вам не стоит волноваться насчёт пребывания…
— Так, значит, все, кто прибыл, сейчас находятся на борту? — перебил Аарона президент.
— Ну, да…
— Что же вы молчали до сих пор!
Изображение президента махнуло рукой, и удивление, вызванное странной фразой главы планеты, было последним осознанным чувством, которое испытал командир корабля. Огромной мощи ментальный удар накрыл «Доблесть Бора» от нижних дюз до носовой пушки. Экипаж и военные пассажиры моментально лишились сознания. Корабль, только что бурливший, как Антрелльский телецентр во время обещания президента планеты*, превратился в усыпальницу.
Президент набрал комбинацию на наручном коммуникаторе и отдал приказ: