Герои Эллады
Шрифт:
«Мудрость дороже молодости», — подумал Геракл и отдал Афине три золотых яблока.
А она вернула их в сад Гесперид на дерево Геры.
Двенадцатый подвиг
Всю землю с восхода до заката обошёл Геракл, воевал и трудился, сражался с чудовищами и со злыми людьми, прокладывал дорогу на вершину гор, вместе с Солнцем переплывал океан, дошёл до края света — и вернулся победителем.
Тогда, отчаявшись, решил Еврисфей послать Геракла туда, откуда никто из смертных ещё ни разу не приходил назад, — в
У медных ворот Тартара — у входа в царство мёртвых — дремлет на страже страшный трёхголовый пёс Кербер. У него на шее вместо шерсти вьются чёрные змеи, хвост у него — живой дракон, а из разинутых пастей высовываются три языка — пламени. Когда открываются ворота и в царство смерти входит бледная тень человека, Кербер приветливо машет хвостом и в свирепом веселье старается лизнуть пришельца своими огненными языками. Но горе тому, кто захочет вернуться!..
В последний раз позвал к себе Геракла царь Еврисфей и сказал ему:
— Приведи ко мне Кербера из царства Аида, и это будет твоя последняя служба мне!
Геракл ничего не ответил и отправился в путь.
Он отыскал пещеру Тенара, откуда по руслу подземной реки надо было спускаться в глубину земли.
Страшно живому по своей воле уходить в царство смерти!
Геракл остановился у входа в пещеру, посмотрел на цветущую землю, на синее море, на весь тёплый, солнечный мир, и тоскливо и страшно ему стало. Но он пересилил тоску и страх и отважно шагнул в темноту. И сразу услышал за собой лёгкие шаги. Это догонял его Гермес, крылатый вестник Зевса, которого владыка мира послал проводить Геракла к Аиду. Гермес взял героя за руку, и вдвоём они стали спускаться в подземное царство.
Скоро в сумраке забелела высокая скала: под нею еле слышно, сонно струилась тихая река, заросшая высокой травой без цвета и запаха.
Геракл нагнулся к реке и хотел напиться.
— Не пей, — остановил его Гермес, — это Лета, река Забвения. Кто напьётся воды из неё, позабудет всё на свете.
Дальше пошли они, и Геракл увидел своего старого учителя и своего юного, друга, умершего в походе. Геракл радостно бросился к ним, протягивая им руки, но они глядели на него неживыми глазами, не узнавая, словно не видя его, и, как тени, скользили мимо.
— Они не узнают тебя, — сказал Гермес. — Они пили из реки Забвения и всё позабыли.
Но одна из теней вдруг, остановилась, приблизилась. Геракл узнал калидонского царя Мелеагра.
— Геракл, — сказала тихо тень царя, — помоги мне. На земле я оставил сестру Деяниру, юную и беззащитную. Мысль о ней тревожит меня и здесь. Прошу тебя: возьми её к себе в дом, женись на ней, — она будет тебе верной женой. А я успокоюсь навеки.
И Геракл обещал исполнить просьбу друга.
Всё ниже спускались они в глубину земли и вдруг увидели человека, тащившего на крутизну подземной горы огромный, тяжёлый камень. Весь в поту и пыли, напрягая все силы, обеими руками усердно катил он наверх камень, подпирая его всем своим телом. Один только шаг оставался ему до вершины горы, но камень внезапно вырвался из ослабевших рук и с грохотом покатился вниз. Человек поспешно спустился за ним к подножию горы и опять потащил свою тяжёлую ношу. И снова, не достигнув вершины, сорвался и упал с высоты камень, и снова спустился вниз и без отдыха, без остановки потащил его наверх человек.
Остановился Геракл и смотрел на этот тяжкий и бесплодный труд.
Это был Сизиф из Коринфа, осуждённый вечно таскать этот тяжёлый камень —
Дальше пошёл Геракл со своим спутником Гермесом и увидел человека, стоявшего в прозрачной и чистой реке. Вода доходила ему до плеч, но едва он наклонялся, чтобы утолить жажду, смочить пересохшие, чёрные губы, мгновенно спадала вода, пропадала, уходила вся в землю. С берега склонялись к человеку ветви, полные спелых плодов, янтарная кисть винограда почти касалась его лица. Но едва он протягивал руку сорвать румяное яблоко или сочный гранат, ветви уходили от него, поднимались высоко-высоко, и голодный не мог дотянуться до них.
Геракл узнал человека, наказанного так жестоко.
Это был Тантал, царь Сипила, когда-то любимец богов и счастливейший из смертных, навеки осуждённый владыкой мира Зевсом за обман богов, за вероломство, за непомерную, неукротимую зависть.
С тяжёлым сердцем Геракл проходил мимо страшных видений подземного царства. Наконец он пришёл на берег подземной реки Ахеронта. У берега ожидала чёрная лодка. Мрачный и безмолвный перевозчик Харон стоял с веслом в руке на корме, и тени умерших робко протягивали ему монету, которую заботливые родные положили покойнику в рот при погребении.
Старый Харон удивился, увидев живого в царстве мёртвых, но Гермес приказал ему пропустить Геракла в лодку. Лодка поплыла поперёк чёрной, недвижной реки. Тени умерших с отчаянием глядели назад, словно хотели в последний раз увидеть то, что они оставили на земле. Лодка плыла через Ахеронт, и скоро стал приближаться пустынный берег. Геракл с Гермесом первые вышли на берег и двинулись вместе с толпой к медным воротам Аидова царства. Широко растворены были тяжёлые ворота, и возле них Геракл увидел Кербера. Пёс лениво помахал своим страшным хвостом и отошёл, пропуская героя.
— Он ещё не знает, зачем ты пришёл сюда, — сказал Гераклу спутник, — а то бы он встретил тебя по-другому.
С жалобным стоном тени умерших вошли в широкие ворота и направились ко дворцу подземного царя.
Там, в обширном и мрачном зале, перед троном Аида сидели строгие и неподкупные судьи мёртвого царства: Радамант, Эак и Минос. Они судили каждого за его жизнь, за его земные дела и каждому назначали по заслугам наказание или награду.
Увидев живого человека во дворце повелителя мёртвых, удивились и судьи и слуги Аида. А Геракл спокойно стоял перед троном подземного царя, с львиной шкурой на плечах, держа в руках свою дубинку, и просил Аида позволить ему вывести на свет Кербера, чтобы показать его царю Еврисфею.
— Я позволю тебе, — сказал ему Аид, — взять на время с собой на землю моего пса, если он выпустит тебя отсюда и если ты сумеешь взять его, не ранив, без меча и без стрел, одними своими руками.
Геракл поблагодарил Аида и пошёл назад к медным воротам. Теперь они были закрыты, и Кербер спал перед ними, положив все три головы на чёрную дорогу.
Услыхав шаги Геракла, он проснулся, вскочил, сердито зарычал, и дракон на конце хвоста грозно разинул пасть.
Геракл быстро приблизился к Керберу и, выставив вперёд левую руку, обёрнутую львиной шкурой, правой рукой схватил пса за шею. Пёс завыл; дикий вой его разнёсся по всему подземному царству. Он вцепился зубами всех трёх голов в левую руку героя, лизал её огненными языками, все змеи на его спине впились в львиную шкуру, но она была неуязвима, и Геракл не чувствовал боли. Крепко сжимал он шею пса и волок его за собою, на берег реки, к перевозу. Наконец полузадушенный Кербер зашатался, ослабел и лёг перед Гераклом. Герой набросил ему цепь на шею и потащил за собой, и страшный пёс подземного царства послушно поплёлся за победителем.