Герои и мученики науки
Шрифт:
Создаются новые, устойчивые к засухе и низкой температуре хлебные злаки и овощи.
В засушливой Киргизии благодаря искусственному орошению достигнут мировой рекорд урожая сахарной свеклы.
В холодных Хибинах и на горах Памира, на высоте четырех километров, где еще никогда не видели овощей, дружно растут картофель, капуста.
Советский человек изменяет животный и растительный мир своей родины по собственному усмотрению. Он подчиняет себе всю природу. Те самые силы природы — солнечный свет, вода, ветер, электричество, — которые у дикаря вызывают суеверный страх и представляются ему божествами, мы заставляем служить человеку и при помощи их строим социализм.
СТРАНА ЛЮБИТ СВОИХ ГЕРОЕВ
Перед нами прошел длинный ряд героев науки в странах Запада. Сильные духом,
Тяжка была судьба героев науки и в царской России. Этой большой теме мы посвятим особую книгу. [8] Пока мы остановимся лишь на нескольких именах выдающихся борцов за науку.
8
Для этой новой книги автором был подобран очень интересный материал, часть которого предполагалось использовать, чтобы пополнить данную главу. Осуществить свой замысел К. Н. Берковой не удалось: внезапная смерть прервала ее работу в момент подготовки к печати настоящего издания. — Ред.
Многие ли знают, кто изобрел радио? Эта честь принадлежит русскому электротехнику Александру Степановичу Попову. В 1895 году он впервые демонстрировал радиотелеграф в научном обществе. Попов горел нетерпением провести в жизнь свое великое изобретение. Но царское правительство смотрело на радио как на несбыточную затею, химеру. «На такую химеру средства отпускать не разрешаю!» гласила резолюция министра на докладе Попова. Технический комитет, в который обратился изобретатель, отпустил ему всего… триста рублей. Этой ничтожной суммы, конечно, не могло хватить на опыты и приборы. Тогда Попов отправился в электромеханическую мастерскую города Кронштадта и рассказал рабочим о своем изобретении. Рабочие оказались гораздо более чуткими, чем царские администраторы: украдкой от начальства, безвозмездно они стали выполнять заказы Попова. Мало того: когда он в благодарность дал им сто рублей, рабочие купили на эти деньги костюм и несколько смен белья и отнесли все это жене Попова. «Шибко нуждается он, в худых сапогах и обтрепанных брюках ходит», пояснили они.
Но отзывчивость рабочих не могла спасти положения.
Полтора года спустя итальянский инженер Маркони, имевший в своем распоряжении большие средства, использовал антенну Попова, добился передачи звуков на дальние расстояния. Вот почему изобретение беспроволочного телеграфа иногда связывается с именем Маркони. Это большая ошибка.
«Тяжело работать в одиночку многие годы и не видеть ниоткуда ни привета, ни поддержки!» Эти горькие слова из автобиографии другого крупнейшего русского ученого, Константина Эдуардовича Циолковского, относятся к той же эпохе. С ранней юности Циолковский мечтал построить ракету для полетов в мировое пространство. Позже им овладела еще одна идея — постройки цельнометаллического дирижабля. Но где добыть средства, откуда получить хоть малейшую поддержку? Ученый предоставлен самому себе. Голодая, с большой семьей на руках, он в течение сорока лет тратит большую часть своего скудного учительского заработка на научные опыты. Приходилось прибегать и к сбору частных пожертвований через газету. В автобиографиях Циолковского мы читаем об этих мытарствах:
«Всего было получено 55 руб., которые я употребил на производство новых опытов. Принимал я эти деньги со скрежетом зубовным и затаенной душевной болью… Некоторые, не поняв газет, прямо жертвовали на бедность. Я даже заболел, но все-таки терпел, надеясь на возможность дальнейших работ».
Однако к Циолковскому судьба не была так жестока, как к Попову. Попов умер в 1905 году. Циолковский дожил до наших дней. После Октябрьской революции вся жизнь его изменилась, как по волшебству: советское правительство оказало самую широкую поддержку ученому, наградило его, дало ему возможность ставить опыты по строительству воздушных кораблей и космической
К. Э. Циолковский в рабочем кабинете.
Такой же чудесный переворот произошел и в жизни великого садовода Ивана Владимировича Мичурина. Послушаем его самого:
«Я пережил двух царей и 1917 год и теперь работаю в условиях социалистического строительства. Я перешел из одного мира в другой, являющийся совершенной противоположностью прежнему. Эти два мира разделяет пропасть.
…При царизме я вел дело, как мог, на свои средства, добываемые личным трудом, постоянно боролся с нуждой и переносил всевозможные лишения молча… Несколько раз, по совету видных деятелей садоводства, я посылал в царский департамент земледелия свои доклады… Но из этих докладов ничего не выходило.
И что же? Едва только окончилась гражданская война, как на мои работы обратил внимание не кто иной, как светлой памяти Владимир Ильич Ленин. По указанию Владимира Ильича, с 1922 года мое дело приняло невиданный размах… В послереволюционный период я уже не чувствовал прежнего одиночества…»
Работы Мичурина по получению новых культурных растений, подобно работам Циолковского по строительству воздушных кораблей, были признаны государственным делом.
«Эти два мира разделяет пропасть», писал Мичурин, сравнивая положение борцов за науку в дореволюционной России и в СССР.
И. В. Мичурин.
Особенно яркую иллюстрацию к этим словам дает история авиации и мореплавания в нашей стране. В русском народе издавна жила мечта об овладении воздушной стихией. Об этом свидетельствуют народные сказки о ковре-самолете, о воздушных кораблях, о летающем Коньке-Горбунке.
Порабощенные и закрепощенные народные низы не раз выдвигали из своей среды одаренных людей, пытавшихся сделать летательную машину.
Еще в XVI веке, в царствование Ивана Грозного, некий «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», выдумал машину с деревянными крыльями, наподобие птичьих. При громадном стечении народа, в присутствии самого царя он совершил на своей машине несколько удачных полетов вокруг Александровской слободы, под Москвой. В дело вмешалось духовенство, и несчастному «выдумщику» было объявлено:
«Человек — не птица, крыльев не имат… аще же приставит себе аки крылья деревянные, противу естества творит. То не божье дело, а от нечистой силы».
Суровый приговор не заставил себя ждать. «За сие дружество с нечистой силою отрубить выдумщику голову. Тело окаянного пса смердящего бросить свиньям на съедение. А выдумку, аки дьявольскою помощью снаряженную, после божественной литургии огнем сжечь».
В конце XVII века, при вступлении на престол Петра I, Москва увидела новую попытку русского крестьянина подняться в воздух. Рассказ об этом замечательном событии сохранился в записках современника, Желябужского.
«Того же месяца апреля (1695) в тридцатый день закричал мужик караул и сказал за собой государево слово, и приведен в стрелецкий приказ и расспрашивая, а в расспросе сказал, что он, сделав крылья, станет летать, как журавль. И по указу великих государей сделал себе крылья слюдные, а стали те крылья в 18 рублев из государевой казны. И боярин князь Иван Борисович Троекуров с товарищи и с иными прочими, вышед, стал смотреть. И тот мужик, те крылья устроя, по своей обыкности, перекрестился и стал мехи надувать и хотел лететь, да не поднялся, и сказал, что он те крылья сделал тяжелы. И боярин на него кручинился, и тот мужик бил челом, чтоб ему сделать другие крылья. И на тех не полетел, а другие крылья стали в пять рублев. И за то ему учинено наказание: бить батогами, сняв рубашку, и те деньги велено доправить на нем (взыскать)…»