Герои и злодеи

Schneewolf

Они поделились новостями о том, как проводят каникулы и поднялись наверх, в его комнату, Теон попросил Рамси показать ему фотографии. Интересно было посмотреть, как он выглядел в детстве. Рамси пожал плечами и вытянул с книжной полки пухлый коричневый альбом, плюхнул ему на колени. Сам сел рядом с ним на кровать и лениво наблюдал, как Теон перелистывает страницы. Снимков из раннего детства оказалось немного, и почти на всех Рамси был запечатлён один. Только на одной фотографии забавный малыш лет двух, с приоткрытым ртом и в надвинутой на глаза кепке, сидел на коленях у молодой женщины. Скорее даже девушки, на вид ей казалось не больше двадцати лет. У неё было усталое лицо и бледная фарфоровая кожа, а длинные чёрные волосы свободно

спадали волной на плечи. Снимок был сделан на улице, летним днём на скамейке возле детской площадки. Мальчик держал в руках пластмассовый жёлтый совок и сощурился от яркого солнца, а лимонное платье женщины трепетало на ветру, обнажая длинные худые ноги.

— Это моя мать, — кивнул на фотографию Рамси. Он не знал, что долгие годы назад мать собиралась отослать пару снимков его отцу, хотела создать иллюзию счастливой семьи, которую он потерял. Да, видно, так и не решилась отправить фотографии.

Даже, если бы он не сказал, то Теон бы и сам догадался. Рамси определённо похож на неё, вот только светлые глаза достались от отца.

Теон пролистал дальше. Здесь, наверное, Рамси пять лет. Общий снимок первого класса. Человек пятнадцать малышей сидели на ковре возле учительницы и её помощницы. Формы не было — все дети одеты по-разному. И, кажется, школа находилась не в лучшем районе: из пятнадцати ребят, белых детей оказалось только четверо. Рамси со скучающим видом сидел во втором ряду и смотрел куда-то в сторону. На нём был надет белый джемпер с подвёрнутыми рукавами и жёлтая рубашка.

— Эта девка землю ела из цветочного горшка. А этот парень мне рожи строил — так меня раздражал, — прокомментировал Рамси, ткнув пальцем в фотографию. — Я потом его башкой об парту треснул, — добавил он.

Теону оставалось только покачать головой. На следующем снимке Рамси кажется, лет семь. Фотография сделана на пристани. Он насуплено глядел в камеру, вытянув руки по швам. Его отец стоял рядом в военной форме, положив руку ему на плечо, на заднем плане виднелись корабли.

— Ты какой-то здесь хмурый, — заметил Теон.

— Я улыбался сначала. Отец сказал, что я так на деревенского полудурка похож, — раздражённо дёрнув уголком губ, произнёс Рамси. — Он, знаешь, умеет поднять самооценку.

— Мне кажется, я бы после этого вообще фоткаться не захотел.

— В смысле не захотел? Тут, как бы ни ставится вопрос, хотел я или нет, — Рамси даже удивился: ему и в голову не приходило, что можно повыступать или отказаться. Он привык подчиняться отцу. Он всегда с недоумением смотрел на детей, которые закатывали истерики в магазине и валялись по полу из-за того, что им не купили очередную игрушку. У него такого желания не возникало. А если бы он и выкинул что-то подобное, то в магазине отец бы скорее всего, ничего не сделал, зато дома размазал бы его по стенке.

Теон вздохнул и перевернул страницу. Он остановился на школьном снимке шестого класса. Понятно почему он не мог вспомнить Рамси. Серьёзный десятилетний мальчишка в синей школьной форме и отглаженной белой рубашке с аккуратной короткой стрижкой. Примерный отличник и послушный ученик. Теон воспроизвёл в памяти детские годы и кое-что понял о своём друге: он оказался слишком упрямый и бесстрашным, и это пришлось не по душе хулиганам. Рамси не смотря на то, что был тихим и молчаливым настолько, что Теон долгое время думал, что он немой, отбивался яростно и никогда не просил пощады, а самое главное не жаловался учителям или родителям. Парнишка оказался далеко не таким робким, как выглядел и вовсе не боялся шайки хулиганов, которые держали всю школу в страхе. А это очень не понравилось Сэму и остальной компании. И, кажется, когда Теона вытурили из этой школы, его друзья-отбросы продолжали донимать Рамси. Теону снова стало стыдно, и перевёл глаза на другой снимок.

Здесь Рамси уже одиннадцать. Разница оказалась колоссальная. Маленький бунтарь в раскрашенных джинсовых

бриджах и большой на пару размеров футболке «Metallica». Волосы или специально взлохмачены, или их ветром растрепало, на чёрных кедах разноцветные шнурки красный на левом и зелёный на правом. Мальчишка, раскинув руки в стороны, на одной ноге балансировал на широком каменном парапете и дурашливо улыбался. А рядом на плитах набережной стоял широкоплечий высокий парень в косухе, тёмно-русые волосы завязаны банданой на манер обруча. У него было узкое лицо с тонкими губами и тяжёлый подбородок, но улыбка казалась открытой и дружелюбной, а взгляд добрым. Рядом с ним девчонка, которою он обнимает за плечи. Невысокая, с забавно-торчащими в стороны разноцветными кудряшками и милыми ямочками на щеках.

Следующая фотография, наверное, сделана в тот же день. На ней парень с разноцветным ирокезом и странно перекошенным лицом сидит на траве, скрестив ноги по-турецки. Рамси обхватил его за шею одной рукой, а тот, дурачась, положил руку ему на загривок, словно хочет уронить на траву.

Рамси сразу заулыбался, увидев эти фотографии.

— Светофор меня в детстве на плечах таскал, — он показал на панка. — Он меня называл мишка-металлист, — усмехнулся Рамси.

— Что это значит? — Теон сам невольно заулыбался. Когда Рамси говорит о ребятах из тусовки, от него словно веет теплом. Да и на фотографиях он выглядел по-настоящему счастливым.

— Это что-то вроде милый или забавный малыш, а металлист и так понятно. Я же там был самый младший. В одиннадцать лет в тусовку попал, — пояснил Рамси.

Они досмотрели фотографии, ещё немного поболтали и успели два раза выпить чаю, а потом наступил вечер. Рамси немного рассказал другу о Светофоре, Сказке и Бродяге, и разные истории, которые приключались в тусовке. Потом похвастался тем, что купил билет на концерт «Pain» и продемонстрировал ему новый браслет, который приобрёл недавно — шнурованную кожаную полоску с нанизанными на неё металлическими черепами. Теон не скрывая гордости собственной задумкой, сообщил о том, что его затея с исправлением отметок прошла удачно, и теперь он пожинает плоды успеха. Рамси посоветовал ему не терять бдительность, потому что если его отец позвонит в школу, то моментально узнает правду. Теон отмахнулся, сказав, что отец не занимается подобной ерундой, но в душе зародилось смутное беспокойство. Он засобирался домой, посмотрев на часы-пластинку. Время подходило к восьми.

— Здорово было. Но мне пора идти, — Теон встал с кровати, ожидая, что друг проводит его к выходу.

— Оставайся у меня, — предложил Рамси.

— Хорошо, только мне надо домой позвонить, — легко согласился Теон.

Он сообщил сестре, что останется ночевать у Рамси, а потом спустился на кухню, куда друг позвал его помочь с ужином.

— Умеешь картошку чистить? — спросил Рамси, ловко подкидывая в руке нож.

— На самом деле, я не часто это делал, — признался Теон. Он на кухню обычно заходил, чтобы поесть, максимум помыть посуду. Всё остальное делала Аша, иногда отец что-то готовил, но это было крайне редко, к тому же существовала угроза того, что он спалит дом, позабыв выключить плиту.

Когда они успешно справились с приготовлением ужина, состоящего из запечённого в духовке «поросёнка» из индейки с гарниром из картофеля и зелёного горошка, Теон вспомнил, что купил имбирное печенье и принёс его на кухню.

— Что делать будем? — спросил он после ужина.

— Можно кино посмотреть, — предложил Рамси.

— Только не про зомби, — поспешно сказал Теон.

Они притащили в зал большую упаковку чипсов и пару банок пива. Пока Рамси перебирал стойку с дисками в поисках интересного фильма, Теон восхищённо разглядывал домашний кинотеатр с большим плазменным телевизором и прилагающимися к нему колонками. У них дома, конечно, такого добра не водилось и в лучшие времена. Рамси отыскал нужный диск и протянул ему.