Герои и злодеи
Шрифт:
****
Рассказывая о том, что произошло, он закинул руку Теона к себе на плечо, и таскал его за собой по комнате. Он пытался найти выход, или хотя бы что-то, что может им помочь.
Не смотря на действие снотворного, паника возрастала в душе Теона. Помещение оказалось не таким уж большим, и они уже успели сделать два круга. Дверь явственно просматривалась в конце комнаты, но она была заперта, чего и следовало ожидать. Вопросы ульем роились в голове. Где они находятся? Как выбраться? И сколько времени у них есть до прихода маньячного старикана? И последний вопрос
— Почему ты решил, что они хотят нас на органы продать?
— Я кое-что слышал, когда они меня привязывали. Я не уверен, может, будут на нас эксперименты ставить, — выразил сомнение Рамси. Он отпустил Теона и сел на каталку, мрачно уставившись в пол.
От его слов Теону стало только хуже.
— Ещё я слышал, что они это уже проделали с несколькими ребятами из интерната, — добавил Рамси, не глядя на него.
— Но… разве об этом никто не узнал? Их должны искать, нас должны искать! — запальчиво начал он. А после осёкся. Если кто-то и будет искать, то точно не сегодня. Сколько раз они сваливали из школы, и никому не было дела.
Рамси грустно усмехнулся его наивности.
— Тут почти все сироты. Или те, кого подальше хотели отослать, чтобы проблем не доставляли, не позорили семью. Одним больше, одним меньше — какая разница. И мы … никому не нужны. Никто не будет искать, так же, как и Шута. Никто и не вспомнит, — тихо закончил он, так что Теон едва расслышал последние слова.
— Нет! Нас обязательно спасут! И… не все же сироты, у многих родители есть, и они… — Теон пытался его убедить в том, что помощь непременно прибудет. Он просто не желал признавать, что они попали в безвыходную ситуацию.
Рамси резко его оборвал:
— Тебе, не всё ли равно? Сегодня точно никто не спохватится, а потом уже поздно будет, — он достал из кармана джинсов мятую пачку «Честерфилда».
Теон протянул руку, чтобы он и ему дал сигарету.
— Последняя. Я тебе оставлю, — зажав губами фильтр, сказал Рамси, он оставил свою зажигалку «Rammstein» в куртке, но, к счастью, в заднем кармане обнаружилась пластмассовая дешёвка.
— Наши лёгкие вряд ли многого стоят, — хмуро изрёк Теон, когда он протянул ему сигарету. Ему до сих пор казалось, что выход есть, и спасение непременно прибудет.
— А печень и того меньше, — поддержал Рамси, и они дружно засмеялись невесёлой иронии.
— Как думаешь, где мы? — дрогнувшим голосом, произнёс Теон, допинал бычок и бросил на пол. Время шло, а пути к спасению найдено не было. Вялое отупение от действия лекарства его пока ещё не покинуло, но внутри зарождалось целая буря эмоции, и он уже был на самом краю пропасти, стоило лишь сделать шаг, и этот ураган подхватит его и разорвёт на части.
Рамси покачал головой. Он понятия не имел.
Окон нет, зверский холод, грубый каменный пол, масляные лампы. Они в каком-то подземном бункере. Он склонялся к тому, что лаборатория профессора должна находиться неподалёку от его убежища, которым, скорее всего и являлась сторожка в лесу.
— На старой карте замка обозначена система подземных туннелей. Это сделано для того, чтобы
— Но мы же всё осмотрели… — растеряно протянул Теон. — Должен быть выход! Я не хочу умирать! — его, наконец, отпустило действие снотворного, а полиции всё не было, он начинал приходить к заключению, что помощи не будет. И теперь по-настоящему запаниковал.
Рамси наоборот пребывал в каком-то отстранённо-упадническом настроении.
— Теон… я совершил ошибку. Я думал… не знаю. Я виноват, — Рамси бегло посмотрел на него и снова уставился в пол. Он приложил руку к затылку и поморщился. Наверное, у него голова болела, после того, как его впечатали в стену.
Они оба потерянно переглянулись. А потом Рамси сделал жалобное лицо.
— Книжку не успел дочитать. Теперь не узнаю, чем всё кончится, — вздохнул он.
— Тебя это больше всего сейчас волнует?! — поразился Теон.
Рамси не стал отвечать, лишь развёл руками.
Между приступами паники и надеждой, что всё это окажется дурным сном и он проснётся в своей кровати, в голове у Теона прыгали мысли: «Это не может происходить со мной. Выход должен быть!» Теперь он просто не мог спокойно стоять на месте и продолжал метаться в поисках спасительной двери. Ему казалось, что на него накатывает приступ клаустрофобии. Комната сужалась на глазах, а воздух словно застыл в ней, тяжёлый и плотный как желе.
Рамси отрешённо пялился в стену, сидя на каталке, и пребывал где-то глубоко в своём измерении. Наконец, он моргнул и пошевельнулся.
— Мы в заброшенной церкви, — оповестил он.
— Откуда ты знаешь? — Теон не мог остановиться ни на минуту, ноги несли его из одного конца комнаты в другой.
— Колокол. Слышишь? — Рамси поднял палец вверх, указывая на потолок.
И действительно, словно набат звенел над их головами церковный колокол. Раз-другой. Звон прекратился. Отворилась белая дверь в конце помещения. Вошёл профессор Квиберн в сопровождении своего гориллоподобного монстра.
— Я смотрю, наши пациенты уже проснулись. И отвязались, Григор! Ничего нельзя доверить таким помощникам, даже ремни как следует, закрепить не могут, — пожаловался профессор своим вынужденным пациентам, и раздражённо качая головой, удалился за ширму.
Ребята напряжённо наблюдали за ним и его охранником. Дверь снова отворилась, и появился одноглазый садовник. Он поставил на стойку блестящий лоток с медицинскими инструментами и зашёл за ширму к профессору. Они о чём-то там переговаривались вполголоса. Охранник молча, взирал на них. Пробиться к дверям через него не представлялось возможным. С ним бы и трое взрослых мужчин не справились, чего уж говорить о школьниках. Великан стоял неподвижно, сложив руки на груди, и заслоняя широкой спиной путь к свободе. Рамси подумал, что этого мужика можно в плуг запрягать вместо быка.