Герои и злодеи

Schneewolf

— А у тебя есть брат или сестра? — спросил он.

— Нет, — Рамси чувствовал себя неуютно в этой беседе, и желал поскорее прервать этот неловкий диалог. Его семья не вызывала приятных воспоминаний и добрых чувств.

— А твоя мама, она какая была? — Теон продолжал расспросы, всё-таки, он был до ужаса любопытным.

— Я не особо помню, — слегка приврал Рамси — он помнил многое, но делиться этим не собирался. — Может, в другую игру сыграем? — предложил он. Разговаривать ему больше не хотелось.

— Давай, — обрадовался Теон, он сам уже себя чувствовал неловко, вытягивая из Рамси ответы. Всё равно тот, отвечал как на допросе: скупо и неохотно.

Оставшуюся часть вечера они провели за игрой в гонки, болтая о разных пустяках.

Когда

Рамси уходил, то столкнулся в дверях с Бейлоном Грейджоем. Тот небрежно окинул его взглядом с головы до ног. От толстовки «Rammstein», до зелёных ботинок «Ranger».

— Здравствуйте, — улыбнулся Рамси, стараясь придать себе вид воспитанного человека, даже волосы пригладил пятернёй.

Бейлон угрюмо кивнул.

— Ты кто такой? — недружелюбно поинтересовался он. Что ещё за панк в его доме?

Теон встрял между ними.

— Папа, это мой друг из школы — Рамси Болтон, — представил он.

— А, так ты пацан Русе Болтона, — решил Грейджой-старший, вспомнив своего давнего делового партнёра.

— Видимо так. До свидания, — Рамси на прощание пожал Теону руку, и поскорее ушёл, не желая принимать участия в дальнейшей беседе.

========== Глава 26 ==========

Рамси сам был ни мало удивлен, тем, что предложил Теону свою дружбу. Он чувствовал себя нелепо и глупо в момент, когда прозвучали эти слова, но, в конце концов, всегда можно переиграть, обратить всё в шутку. Слишком много событий произошло с ними, и он как-то привязался к нему. Это было странно и совсем не к месту, но всё же, обстоятельства складывались так, что это вело либо к противостоянию, либо к сотрудничеству. А он давно уже не ненавидел Теона, заметил, что тот изменился. Рамси никогда не мог различать оттенки, всё должно быть либо чёрным, либо белым, без недосказанности и шатких фраз. И он решил попробовать, почему бы и нет, никогда у него не было друзей. А сейчас, это стало интересно и, наверное, важно.

Изначально Рамси просто хотел отыграться, отомстить, Теона он узнал сразу, а вот то, что тот его совсем не помнил, оскорбляло и злило ещё больше. Подарок судьбы свалился к нему в руки и у него появился шанс отплатить за свои страдания. Доводить Теона оказалось весело, и он считал это заслуженным наказанием за все его злые поступки. Заставить его испытать растерянность и страх было справедливо. Но в один момент он понял, что пора остановиться, что расплата получена. И ему, вправду стало легче, ведь теперь он поквитался со всеми ними. Потом он просто презирал Грейджоя, не понимая, как можно обижать тех, кто младше и слабее, травить толпой одного. Это низко и подло, так он считал. А если уж ты провинился, то должен отвечать за свои грехи.

Воспоминания вновь всколыхнули старые обиды и унижения, которые сотворили с ним пять лет назад. В школе ему пришлось несладко, да и дома он не знал покоя. Это был, пожалуй, худший год в его жизни. Он не мог со всем этим справиться, возненавидел школу и домой идти было тошно. Стоило ему прогулять и пропустить уроки, чтобы избежать встречи с хулиганами, как отцовского наказания было не миновать. А в школе шайка уродов, словно свора шакалов, окружала его, и день ото дня проходить через это становилось невыносимо. Они дразнили и издевались, били и вытряхивали скудные сбережения шестиклассника. Как бы он не пытался отбиваться, расклад всегда один и тот же: один против четверых — шансов не было. Он мучился целый год, и наступил момент крайнего отчаяния, когда он задумался о том, чтобы покончить со всем этим навсегда. Но не смог, хотя к десяти годам жизнь предстала перед ним безрадостной и горькой, он понимал, что стоит сделать этот шаг, и ничего плохого больше не произойдёт, но и хорошего тоже, ни через день, ни через год, ни через десять лет. Да и признаться честно, ему стало страшно, когда он накинул петлю на шею, поставив на стол табурет, в том самом подвале, где был заперт прошлым летом. Сырость капала слезами с потолка, а в соседнем дворе громко смеялись

дети и звенел велосипедный звонок, солнечное майское утро весёлым гомоном заливалось за бетонной стеной. Ему хватило и трёх минут, чтобы осознать, что этот весёлый праздник будет продолжаться и без него, и никто не пожалеет, не вспомнит о нём, что он никому не нужен и в этот майский день, и в любой другой, за все прошедшие годы. Он снял верёвку, поставил на место табурет и закрыл дверь в подвал, словно на автопилоте выполняя все действия. В своей комнате его долго колотило мелкой дрожью и трясло от рыданий. А после он успокоился, и понял, что никто кроме него самого не позаботится о нём. И если он не может совладать со всеми сразу, значит расплатиться с каждым по отдельности. Если с отцом он ничего не мог поделать, то расправиться со школьными отбросами по одному ему по силам.

Три года ушло на то, чтобы разделаться с тройкой шакалов. Осень, слякотный и промозглый ноябрь. Рамси перешёл в седьмой класс, и не малую часть лета и осени провёл в тренировках. Научился крепко держать цепь в руках и как следует наносить ей удары, опытным путём, набив себе немало синяков и рассадив не раз костяшки, от того, что не смог удержать тяжёлые металлические звенья, и они со свистом пролетали по нему самому. Он решил, как накажет первого подонка. Три месяца он выслеживал его и просчитывал, как лучше осуществить месть. Он встретил его поздним вечером на тёмной парковой аллее, подальше от еле освящавших путь, редких фонарей. Надвинув шапку на глаза и половину лица закрыв шарфом, так, что голос звучал незнакомо и глухо, он вышел на посыпанную гравием, дорожку.

— Привет, а я тебя жду, — и где-то в глубине за слоем шерстяной ткани, его губы тронула нервная усмешка, но между тем была и твёрдая уверенность в своей правоте, что придавала сил.

— Ты чего, малёк, выскочил как чёрт из табакерки?! — поддатый хулиган отпрянул от неожиданности, и уронил бутылку, что держал в руках, разбив её вдребезги. Но быстро сообразив, что перед ним всего лишь дерзкий пацанёнок, выплюнул пожёванный окурок, и протянул к нему руку.

— Иди сюда мальчик, научу уважению к старшим, — хулиган, предвкушал, как отделает нахального малолетку и нетвёрдой походкой шагнул к нему.

Рамси недолго думая, отскочил, увернувшись от липких пальцев, и огрел его цепью. Он услышал поток нецензурной брани и вновь увернулся, избегая хватки подонка. Теперь он лупил со всей силы, не останавливаясь, и успевая во время отпрыгнуть и уклониться, от ответного удара. Схватка была недолгой, он даже запыхаться не успел, а хулиган стоял перед ним на четвереньках на мокрой грязной траве. Только Рамси никак не мог остановиться, обида и ярость, словно пеленой стояли перед глазами, и он продолжал наносить удары и только хриплые мольбы о пощаде отрезвили его. Он опустил цепь, и, не оглядываясь, смотался прочь из парка. Добежав до набережной, утопил цепь в реке, и уже спокойным шагом вернулся домой. С одной стороны ему стало намного легче, хулиган заслужил такой участи, но с другой стороны страшно и противно, словно сам извалялся в грязи. И он убеждал себя, что смог бы остановиться в любом случае.

Второго упыря он встретил летом в начале июня. Рамси тогда, только отметил своё двенадцатилетие. Он внезапно наткнулся на второго хулигана на площади. Тот его не заметил, или не узнал, солнечным днём народу у фонтана оказалось порядочно, и Рамси без проблем растворился в толпе. С тех пор он следил за ним, и многое узнал. Этот мудак не только детей обижал, но не гнушался и причинять боль беззащитным животным, замучить до смерти бездомную кошку, или закидать камнями бродячую собаку было для него в порядке вещей, а ещё стрелять из рогатки в птиц, и откручивать подбитым голубям головы. Рамси не пришлось долго думать, как же с ним поступить. Этот урод часто проводил время на маленькой круглой площади у фонтана, на пересечении трёх улиц. Там старушки подкармливали птиц хлебными крошками. Он приходил туда в сумерках, и подкидывал ленивым птицам зёрнышки, чтобы потом подстрелить и замучить их.