Герои меча и багов

Георгиевич Ярослав

— Пойдём, Чужой. Проведу тебя к Дому Старейшин, чтобы ты смог подчинить деревню себе. Мы почтём за честь служить тебе!

Эльфийка ловко спрыгнула на землю и махнула рукой, приглашая следовать за собой. Ефим послушно пошёл следом, при этом стараясь смотреть на всё, на что угодно, лишь бы не на туго обтянутые зелёной материей крепкие ягодицы, которые двигались слишком призывно.

Выносить это было совершенно невозможно, и Ефим ускорил шаг, поравнявшись со своей провожатой. Пристроившись у неё по правую руку, он пояснил в ответ на вопросительный

взгляд:

— Прошу прощения, что забегаю вперёд, просто… Просто, у тебя шикарная задница!

Электрический разряд заставил скорчиться от боли, и крылатый карапуз, капризно поджимающий губы, погрозил крохотным кулачком. После чего исчез. А Ефиму пришлось отвечать на очередной вопросительный взгляд Эльтодреели:

— Мне ещё и ругаться нельзя. И много чего ещё нельзя… Короче, не жизнь у меня теперь, а какой-то концлагерь!

— Конц… Лагерь?

— Ты счастливая, если не знаешь, что это такое…

Дом Старейшин оказался сплетённым из ветвей и зелёных побегов эфемерным сооружением, которое спряталось в древесных кронах, где-то на высоте третьего этажа. Забираться следом за ловко скользящей вверх эльфийкой пришлось самому, вспоминая давным-давно позабытые навыки из детства, когда ноги ещё слушались. Подъём был сложным и за время, пока Ефим добрался до широкого помоста, на котором располагалось нужное ему здание, у него перед глазами два раза мелькнули сообщения: один раз о поднятии на одну единицу Силы, другой — Ловкости.

Перед самым входом в Дом Старейшин был установлен флагшток со скучно висящей на нём серой треугольной тряпкой. Эльтодреель сделала приглашающий жест, и Ефим прошёл мимо неё, прямо к шесту. Приложил перстень — и флаг в одно мгновение окрасился в сиреневый цвет, ещё и сильный порыв ветра расправил его, демонстрируя всем, кто здесь теперь хозяин.

Поздравляем! Вы захватили поселение «Деревня эльфов».

Интерфейсы управления недоступны — у вас отсутствуют нужные заклинания.

Желаете изменить точку возрождения по умолчанию?

Да/Нет

Секунду поколебавшись, Ефим выбрал «Да». То место посреди чистого поля, возле указателя, было ничем не лу

— Ну вот и всё… Господин, — эльфийка, с улыбкой следившая за происходящим, опустила свои ярко-голубые глаза, и всем видом изобразила покорность, которая так резко контрастировала со всем её поведением до этого.

Ефим кинул на женщину удивлённый взгляд, не понимая, что это сейчас произошло… И больше не смог его отвести.

Грудь Эльтодреели взволнованно вздымалась, опущенные ресницы трепетали. Эльфийка, как и все представители своего племени, была высокой… Но сейчас они с Ефимом были на одном уровне, и у последнего появилась прекрасная возможность заглянуть чуть глубже в разрез кофточки. Ещё и эта проклятая

зелёная ткань, которая тянулась слишком хорошо, и слишком хорошо повторяла очертания тела, показывая… Не только мышцы. Далеко не только. И задорно торчащие бугорки сосков оказались из всего этого не самым страшным.

Ефим сам не заметил, как сделал два шага навстречу. Попытка остановиться с треском провалилась, а руки против воли поднялись вверх, чтобы обнять, прижать к себе…

Нет, безобидные и невинные желания Ефима, как оказалось, совершенно не совпадают с потребностями его демонической сущности, которая перехватила весь контроль над телом. Она имела своё видение относительно того, что должно происходить дальше.

Пальцы Ефима грубо схватили за ворот кофточки и с треском дёрнули его в стороны, разрывая зелёную материю и высвобождая из тесного плена красивую высокую грудь. Ещё движение — и стягивавший тонкую талию ремень упал вниз. Сильный толчок — и полностью покорная чужой воле эльфийка полетела на древесный настил, раскинув руки и запрокинув голову…

Ефиму показалось, что он пропустил удар сердца. Он никогда не поднимал руку на женщину, и всё происходящее сейчас казалось ему в высшей степени возмутительным. Оставалось только надеяться, что он не сделал больно эльфийке, которая такого точно не заслуживала…

И зачем только он подумал о боли? Сразу после этой мысли его тело обрушилось на лежащую Эльтодреель и схватило её за горло, другой рукой начав стаскивать с эльфийки штаны. И помешать этому было никак нельзя.

— Бэ… Бля! — Ефим вдруг понял, что может говорить, и тут же закричал: — Эй, ты, херувим херов! Ты где?! Это что, соответствует твоим понятиям о нравственности и порядочности, маленький ублюдок?!

После этого парня выгнуло дугой от электрического разряда, но это совершенно не помешало его телу продолжать творить непотребство — оно уже успело сильным рывком раздвинуть колени Эльтодреели и сейчас возилось, устраиваясь между ними.

— Ёбаный стыд! Семиногий пиздохуй! Хуеблядское пиздопроёбище! — начал кричать Ефим одну фразу за другой, провоцируя крылатого пупса, который остервенело бил крыльями где-то над правым плечом и почти непрерывно сыпал искрами, исправно реагируя на каждое ругательство. Но слетевшее с катушек тело этого просто не замечало.

— Херувим, ты дырявый гондон штопаный… Я твою мамку… Ояебу…

Наконец, в ход пошёл главный аргумент: полный паралич, само собой, сопровождаемый другими стимулирующими воздействиями. И это всё-таки подействовало. Руки Ефима подкосились, и он упал лицом прямо между грудей Эльтодреели. Несмотря на жалящих пчёл и гуляющие по телу электрические разряды, заставляющие конвульсивно содрогаться, Ефим умиротворённо улыбнулся. У него получилось!

Но покой, если это можно было так назвать, продлился недолго. Рядом мелькнуло что-то зелёное, и Ефима грубо оттолкнули с Эльтодреели, сильными болезненными пинками откатив в сторону.