Герои – моя слабость
Шрифт:
«Мир искусства – яма, кишащая ядовитыми змеями. Он съедает заживо даже самых талантливых, а это вовсе не про тебя. Я не хочу такого для своей дочери».
Марии куда больше подошла бы в дочери какая-нибудь самоуверенная отчаянная сорвиголова, из тех, кого не заботит чужое мнение. Но ей досталась робкая, застенчивая девочка. Фантазерка, любившая мечтать наяву. Впрочем, в конечном счете Энни пришлось стать сильной, чтобы поддержать мать, которая больше не могла о себе позаботиться.
Услышав незнакомый звук подъехавшего автомобиля, Энни отставила кружку с кофе. Она вышла в гостиную и выглянула в окно – как раз вовремя, чтобы увидеть, как
Увидев наконец новое лицо, человека, никак не связанного с Харп-Хаусом, Энни так обрадовалась, что стремглав бросилась к двери, едва не зацепившись ногой за яркий полотняный коврик у порога. Стоило ей распахнуть дверь, как с крыши посыпалась снежная пыль.
– Я Барбара Роуз. – Женщина приветливо помахала рукой. – Вы здесь уже почти неделю. Я подумала, что настало время вас навестить, узнать, как дела. – Алая помада на ее губах выделялась ярким пятном на белом лице. Когда Барбара поднялась на крыльцо, Энни увидела у нее под глазами легкие припухлости с черными следами туши для ресниц.
Она проводила гостью в дом, взяв у нее пальто.
– Спасибо, что прислали мужа помочь мне в первый день. Хотите кофе?
– С удовольствием. – Наряд Барбары составляли черные эластичные брюки и ярко-синий свитер, плотно облегавший пышную фигуру. Сбросив сапожки, она с подарочным пакетом в руках проследовала за Энни в кухню, густой аромат цветочных духов тянулся за ней шлейфом. – Женщине нелегко обходиться без помощи на острове, а здесь, в этом безлюдном месте чувствуешь себя особенно одиноко… – Она зябко передернула плечами. – Вечно все ломается и валится из рук, когда ты одна.
Вовсе не такие слова надеялась услышать Энни от бывалой, умудренной опытом островитянки.
Пока она готовила кофе, Барбара с задумчивым видом разглядывала аляповатую солонку с перечницей на подоконнике и ряд черно-белых литографий на стене.
– Каждое лето здесь бывали всевозможные знаменитости, но я не припомню, чтобы вы часто приезжали.
Энни включила кофеварку.
– Я предпочитаю жить в большом городе.
– Перегрин-Айленд в середине зимы определенно не лучшее место для горожанки. – Барбара любила поговорить. Под мерное урчание кофеварки она пожаловалась на лютые холода и рассказала, как тяжело приходится женщинам с острова, когда их мужья выходят в море в непогоду. Энни довольно смутно помнила о запутанных законах, указывающих рыбакам, когда и где можно использовать снасти для лова омаров, и Барбара с радостью просветила ее на этот счет.
– Мы рыбачим только лишь с начала октября до первого июня. А потом обслуживаем туристов. Но на большинстве остальных островов сезон ловли длится с мая по декабрь.
– А разве не легче заниматься ловом в теплую погоду?
– Да, конечно. Хотя, когда вытаскиваешь верши, многое может пойти наперекосяк даже при хорошей погоде. Но зимой омары стоят дороже, поэтому их выгоднее ловить сейчас.
Энни разлила кофе по кружкам, и женщины уселись за стол в гостиной возле окна с
Барбара смела ладонью со стола хлебные крошки, оставшиеся после завтрака Энни.
– Вязание помогает нам, женщинам, коротать время зимой. Хорошо, когда есть чем занять руки. Без работы я становлюсь ворчливой. Мой сын живет теперь в Бангоре. Раньше я видела внука каждый день, а теперь… хорошо, если раз в два месяца. – Глаза ее затуманились. Казалось, она готова заплакать. Барбара резко встала и отнесла на кухню собранные в кулак крошки. Когда она вернулась, в глазах ее по-прежнему стояли слезы. – Моя дочь Лиза тоже поговаривает об отъезде. Если это произойдет, я потеряю обеих своих внучек.
– Лиза? Подруга Джейси?
Барбара кивнула.
– Похоже, случившийся в школе пожар стал для нее последней каплей.
Энни смутно припомнила местную школу – небольшую каркасную постройку, стоявшую на вершине холма недалеко от пристани.
– Я не знала, что школа сгорела.
– Это произошло в начале декабря, вскоре после приезда Тео Харпа. Вспыхнула проводка. От здания остались одни руины. – Миссис Роуз побарабанила по столу ногтями, покрытыми красным лаком. – Школа простояла целых пятьдесят лет. Все дети Перегрин-Айленда начинали обучение там, прежде чем перейти в старшие классы на материке. Теперь, после пожара, занятия проходят в двойном трейлере – это все, что может позволить себе город. Но Лиза говорит, что не допустит, чтоб ее девочки учились в автоприцепе.
Энни нисколько не осуждала молодую женщину, стремившуюся уехать. Жизнь на маленьком островке кажется романтичной только в теории. Реальность куда более сурова.
Барбара покрутила на пальце обручальное кольцо – тонкую золотую полоску с крошечным бриллиантиком.
– Не у меня одной такие заботы. Сын Джуди Кестер готов уступить уговорам жены и уехать вместе с ее родителями куда-то в Вермонт, а Тилди… – Барбара с горечью махнула рукой, будто не желала больше думать о наболевшем. – Вы к нам надолго?
– До конца марта.
– Зимой время тянется долго. – Энни пожала плечами. Похоже, на острове не знали об условии, на котором коттедж перешел в ее собственность, и она предпочла оставить все как есть. Ей не хотелось выглядеть в глазах жителей острова беспомощной марионеткой, которую кто-то дергает за веревочки, как одну из ее кукол. – Муж вечно твердит, чтобы я не лезла в чужие дела, – продолжала Барбара, – но я не смогу спать спокойно, если не предупрежу вас: одной вам здесь придется нелегко.
– Я справлюсь, – откликнулась Энни бодрым тоном, будто сама в это верила.
Озабоченное выражение лица Барбары не прибавляло оптимизма.
– Вы слишком далеко от города. И я вижу, что от вашей машины… на бездорожье, да еще зимой, проку мало.
Это Энни уже поняла.
Перед уходом Барбара пригласила Энни сыграть как-нибудь в банко [10] .
– У нас на острове многие играют. Главным образом, конечно, мы, старухи, но я обязательно приведу и Лизу. Она ближе к вам по возрасту.
10
Банко (от англ. «bunco» – жульничество, обман) – популярная в США разновидность игры в кости.