Герои – моя слабость
Шрифт:
Джейси подняла голову, длинная белокурая прядь упала на ее бледную щеку.
– Мы обе знаем, что он меня выгонит. Я смогу остаться у Лизы на пару дней, но что мне делать потом? Моя малышка… – Лицо ее страдальчески сморщилось. – Ливия и без того пережила слишком много.
– Я поговорю с ним. – Энни меньше всего на свете хотелось встречаться с Тео, но она не представляла, как еще утешить Джейси. – Он… в городе?
Джейси кивнула:
– Увез мусор на переработку – мне ведь это не под силу. Я не виню Тео за то, что он хочет от меня избавиться. Я не справляюсь
Энни могла бы многое на это возразить, вдобавок ей совсем не понравилось тоскливое, мечтательное выражение глаз Джейси. Неужели ее по-прежнему привлекали грубые, жестокие мужчины?
Джейси тяжело поднялась из-за стола и потянулась за костылями.
– Мне нужно присмотреть за Ливией.
Энни захотелось ударить Тео побольнее, подстроить какую-нибудь пакость. Сейчас, пока его нет дома. Хорошо бы спровадить его обратно на материк. Схватив с полки холодильника бутылку с кетчупом, она поднялась на второй этаж, вошла в башню через дверь в конце коридора и проскользнула в ванную, где рядом с душевой кабиной висело влажное полотенце.
Раковина выглядела так, будто ее аккуратно вытерли после утреннего бритья. Энни перевернула донцем вверх принесенную бутылку, выплеснув на ладонь крохотную лужицу соуса. Немного. Совсем чуть-чуть. Потом окунула пальцы в кетчуп и слегка мазнула по нижнему краю зеркала, оставив легкие бурые разводы. Ничего нарочитого. Следы, похожие на кровавые отпечатки рук. Намеренно неброские, чтобы заставить Тео задуматься, откуда они взялись. Возможно, пятна появились раньше, а он просто не заметил их утром, когда брился? Или кто-то оставил их позднее, но кто? И как? Что произошло?
Конечно, Энни куда охотнее вонзила бы нож ему в подушку, но зайди она так далеко, Тео начал бы подозревать уже не привидения, а ее. Она хотела заставить его сомневаться в своем рассудке, а не искать злоумышленника, и надеялась, что преуспела в этом, когда на прошлой неделе выкинула фортель со стенными часами его бабушки.
Глубокой ночью она незаметно пробралась в Харп-Хаус. Пришлось долго себя уговаривать, но дело того стоило. Утром того же дня она проверила петли на наружной двери в башню, чтобы убедиться, что они не заскрипят. Те оказались в полном порядке, их даже не пришлось смазывать, и незадолго до двух Энни бесшумно проскользнула в холл. Ей не составило труда неслышно прокрасться в гостиную, пока Тео спал наверху, и заменить в часах старую батарейку на новую. Успешно справившись с этой задачей, она перевела стрелки часов, чтобы они пробили полночь после того, как она успеет благополучно добраться до дома. Изящно и гениально просто.
Но воспоминание о блестящей операции с часами не доставило ей радости. После всех жестоких, злобных выходок Тео эти проделки выглядели невинной детской забавой, а не настоящей местью. Энни хотелось довести игру до конца, но она не знала, как добиться успеха, не попавшись.
Внезапно у нее за спиной раздался шум. Энни, затаив дыхание, испуганно крутанулась на месте.
Это был черный кот.
– О господи… – Энни рухнула на колени. Кот изучающе уставился на нее огромными янтарными
Кот гордо повернул голову и вдруг юркнул в спальню Тео. Энни бросилась за ним, но тот забился под кровать. Распластавшись на животе, Энни горячо зашептала:
– Выходи, котик. Ну же, иди ко мне, кис-кис-кис.
Но кот не поддавался на уговоры.
– Он тебя подкармливает, верно? Не бери ничего из его рук. Ты понятия не имеешь, что он подмешивает в твой корм. – Кот остался равнодушен к ее предостережениям, и Энни вконец отчаялась. – Как можно быть таким глупым! Я же пытаюсь тебе помочь.
Кот вцепился когтями в ковер, лениво потянулся и равнодушно зевнул ей в лицо.
Энни попробовала дотянуться до него рукой под кроватью. Кот поднял голову и (кто бы мог подумать?) неожиданно подполз ближе. Энни взволнованно затаила дыхание. Кот с явным интересом обнюхал ее ладонь и начал лизать пальцы.
Котик любил кетчуп.
Пока он слизывал остатки соуса с ее ладони, Энни удалось извлечь его из-под кровати, взять на руки и отнести на кухню. Джейси отлучилась к Ливии, и никто не видел, как Энни упрятала не на шутку обозленное извивающееся животное под замок в корзину для пикника, найденную в кладовой. Всю дорогу до коттеджа кот завывал, словно автомобильная сирена.
К тому времени, как Энни дотащила корзину до дому, издерганные нервы доставляли ей не меньше мучений, чем расцарапанные когтями в кровь руки.
– Поверь, мне это нравится не больше твоего, – проворчала она, откидывая крышку корзины. Кот выпрыгнул, спикировал на пол, угрожающе выгнул спину и злобно зашипел.
Энни наполнила блюдце водой и устроила новому жильцу гнездышко в коробке, подстелив туда газет из стопки на полу. Вечером она скормила ему последнюю баночку тунца, которой собиралась поужинать сама.
Энни страшно хотелось лечь спать, но она по глупости обещала Джейси поговорить с Тео. Плетясь вверх по склону холма, обмотанная теплым шарфом до самых глаз, она невольно задумалась, как долго ей еще предстоит выплачивать Джейси свой долг.
Кого она хотела обмануть? Не всякий долг возможно погасить, а она толком и не начинала.
Энни почувствовала запах гари еще до того, как увидела дым, поднимающийся над мусорными баками позади гаража. Джейси не смогла бы проковылять на костылях по ледяной дорожке, и это означало, что Тео вернулся из города и утолял теперь свою нездоровую страсть к огню.
Мальчишкой он собирал обломки деревьев, выбрасываемые на берег прибоем, чтобы жечь костры. «Глядя на пламя, можно увидеть будущее», – говорил он. Но однажды Энни случайно подсмотрела, как Тео, спустившись на берег один, разводит костер и что-то бросает в огонь. Сперва она подумала, что это кусок плавника, но потом заметила в пламени фиолетовую обложку и узнала драгоценную тетрадь, куда Риган записывала свои стихи.
Вечером Энни слышала, как брат с сестрой ссорились в комнате Тео. «Это сделал ты! – рыдая, кричала Риган. – Я точно знаю. Почему ты такой гадкий?»