Шрифт:
Пролог
Мстители
— Адлет.
Четырнадцатилетний Адлет прикусил губу.
— Ты, знаешь ли, тоже работаешь.
Одному из старших учеников поручили смотреть за печью. Адлет проигнорировал это.
— Я обязательно отомщу. И я лучше тебя, ведь я намного сильнее.
Лицо ученика скривилось в насмешке.
С начала обучения Адлета у Атро прошло четыре года. Среди учеников Адлет был хуже всех. Меч, дротики, умение использовать секретное оружие не доходили даже до приемлемого уровня.
В груди его пылала злость из-за разрушенной деревни, Адлет старательно трудился. Поклявшись всей душой отомстить, даже если это произойдет ценой его жизни, он не стал сильным.
Сильнейший в мире. Тогда для Адлета эти слова были далекими.
Но был среди учеников тот, кто хорошо относился к Адлету. Он стал учеником чуть позже Адлета, мальчики были примерно одного возраста. Этот ученик был недоволен, когда Адлет безрассудно тренировался, получая раны, и помогал потом все раны обрабатывать. Этот мальчик как-то раз передал Адлету записку на поле для тренировки.
— …Эй, Адлет. Ты задумывался о том, что будет после обучения?
Адлет даже не взглянул на записку. Он продолжал размахивать деревянным мечом.
— Или ты не знаешь? Хотелось бы стать Героем Шести Цветов. Но это лишь мечты. Прекрати уже, подумай о своем счастье.
— Заткнись. Убивай.
Мальчик снова помахал запиской.
— Мои родители — лоточники. Везде важна рабочая сила. В записке ты просил меня или кого-то еще испытать тебя, я понимаю. Но важно не только обучение. Заводя новых друзей, ты заводишь новую семью. И в таком месте не в одиночку намного веселее.
Закричав, Адлет бросился с мечом на мальчика. Казалось, он всерьез собрался его убить. Адлет давно решил убивать всех, кто стоит на его пути мести.
Но удар, в который Адлет вложил всю силу, было легко избежать. Мальчик ударил Адлета в живот, и тот откатился по земле.
— …собирался убить. Но у тебя ведь только один друг — я.
Мальчик посмотрел свысока на Адлета с презрением
— Атро должен был сказать тебе. Для тебя обучение бесполезно.
Адлет попытался встать. Но ноги не слушались.
— Некоторым из вас подавай только ненависть. Так сильным не станешь. Если некого защищать, то настоящей силы и не будет. Тебя и самого-то важным назвать нельзя. Такому, как ты, не стать сильнейшим в мире.
Слова ранили Адлета в грудь.
— Ты просто истощишь себя до смерти. Так лучше умри сразу, чтобы не тратить зря силы, — сказал мальчик и пошел прочь. Больше они не разговаривали.
Человек не несет в себе важности, если в нем нет силы. Так говорил Атро.
Но сердце Адлета было разбито при уничтожении его деревни.
Он потерял всех, кого любил. Он хотел всех защитить. И боль потери не отпускала Адлета.
И когда ему предлагали дружбу, перед глазами появлялось лицо Раины. Он задавался вопросом, стоит ли забывать о себе. Он испытывал сострадание, и эти чувства мешали ему.
Все, что было ему важно, погибло. И больше Адлет никого не любил. Забота о ком-то теперь казалась ему лишним чувством, мешающим мести.
Он мог видеть только врага. Жил, чтобы убивать. Добрые слова, пронзительные слова не достигали сердца Адлета.
Но Адлет понял, что в таком состоянии ему не стать сильным. Но он не мог совладать с огнем мести, пылающим в сердце.
Как-то ночью у Адлета был сон.
И во сне Адлет кого-то любил. Адлет тянулся к кому-то. Хотел обнять. Но не мог дотронуться и пальцем.
Адлет удивлялся себе. Он думал, что такие ощущения давно пропали из его разума.
Нынешний он мог думать лишь об убийстве и мести, считал себя монстром.
Но во сне у него был кто-то дорогой.
Адлет так и не смог обнять этого кого-то, он проснулся. Лежа на земле, он смотрел на то, как медленно поднимается солнце.
Он скоро забыл о том, что ему приснилось. Но сон остался в глубине его сердца. И Адлет печалился, что не смог дотянуться до кого-то во сне.
— Пустые мысли…
У него не было времени думать об этом сне. На этом Адлет поднялся. Спешно одевшись, схватив деревянный меч, он начал махать им, тренируясь.
Он не мог забыть Кьема с тремя крыльями. Погрузившись в мысли, Адлет продолжал взмахивать мечом. Он вспоминал лицо Раины, лицо сестры Шетры, взмахивал мечом, превозмогая боль и печаль.
И порой в мыслях Адлета проскакивал этот странный сон. Он чувствовал одиночество, когда хотел обнять этого человека. И когда он думал об этом человеке, лица Раины и Шетры исчезали из головы.
— …Что же такое? Не понимаю, — тихо пробормотал Адлет. — У меня все еще человеческое сердце.
И Адлет заметил. Он посвящал все мести. В сердце была лишь ненависть. Но человек не мог жить только этим. Всесильным человек становился, когда любил кого-то.
И с того дня Адлет начал понемногу меняться.
Началось это с отношения к другим ученикам. И доброта изменила и их отношение к нему. Он начинал понимать, как важна помощь и поддержка других.
Менялись выражения лиц, постепенно открывались сердца.