Герои смутного времени
Шрифт:
Директор школы, когда еще нет и тридцати лет. Ахмед подумал, что это неплохо. Это ступень. На которой он засиживаться тоже не собирается.
Правда, возникла еще одна неожиданная проблема. Родители начали настаивать на женитьбе. Отец безапелляционно заявил, что ему требуются внуки. Однако у Ахмеда была причина, по которой он никак не мог подобрать себе невесту. Он хотел жениться на Оксане.
Ахмед все прекрасно понимал: и что она русская, и что он точно не будет у нее первым мужчиной, и что требовать от нее соблюдения адатов, наверное, бесполезно.
Все было против его желания. Все! Однако сердце отказывалось понимать все доводы рассудка. Отказывалось, и все.
Ситуация становилась невыносимой. Оксана начала сама настаивать на том, что он должен на ней жениться. В конце — концов, он же видный человек! Не так уж мало людей в курсе их взаимоотношений. И «что скажут люди»!
— Мои родители будут против, — это все, что Ахмед смог сказать ей в свое оправдание.
— Это ты считаешь причиной?! — воскликнула она с обидой и слезами. Ее симпатичное лицо стало злым и некрасивым. — Тебе сколько лет?! Ты до сих пор будешь ходить за руку с родителями?!
Она прекрасно знала, что такие слова говорить чеченцу не следует. Для него это крайне оскорбительно. Но не могла удержаться. В эту минуту, под влиянием эмоций, она как раз таки и хотела оскорбить его как можно сильнее. В ней бушевали обида и злость на его нерешительность.
Ахмед вспыхнул как порох. Но прежде чем он успел открыть рот, чтобы ответить ей что-нибудь страшное, она сама нанесла предупредительный удар.
— Скажи своим родителям, что ты хочешь жениться на мне. Пусть они узнают об этом. Надеюсь, у тебя хватит на это духа?
Весь гнев Ахмеда сдулся, потому что он представил себе заранее этот очень тяжелый для него разговор.
— Хорошо, — ответил он. — Я завтра же поговорю с ними, и не буду откладывать. Если они дадут согласие, ты выйдешь за меня замуж?
Оксана покраснела:
— Не так я представляла себе предложение, которое ты мне сделаешь… Ну да ладно. Не важно. Конечно, я выйду за тебя замуж, если ты меня замуж позовешь!
Оксана ушла, а Ахмед остался думать о том, как ему объяснить все это своим родителям.
Объяснение вышло бурным. Правда, ругался в основном отец, мать его успокаивала, а Ахмед угрюмо настаивал на своем.
В конце — концов, мать привела наиболее весомый, по ее мнению, аргумент.
— Ты же женился на мне! И даже без особого одобрения родителей. Ведь не хотели же они? Не хотели? Помнишь?
Отец взвился:
— То было совсем не так! Ты — мусульманка! Он же на русской жениться хочет! На христианке! Это невозможно! Никак не возможно.
В этот момент Ахмеду показалось, что он нащупал узловую точку проблемы.
— А что, если она примет ислам? Тогда — согласитесь?
На мгновение все замерли. Мать осторожно присела на краешек дивана. Отец взялся рукой за нос, что означало у него высшую степень озадаченности. Напряжение, искрившееся в воздухе, внезапно улеглось.
Всем стало немного легче. Ахмед отдышался.
— Да, — сказал
В этот момент Ахмед решил, что все самое сложное осталось позади, и он, как на крыльях, помчался к любимой с этой новостью. Ему и в голову не могло прийти, что Оксана может отказаться от того, что потребовал от него отец.
Он просто ворвался в кабинет к любимой женщине, но там сидело несколько молодых девчонок — школьниц.
— Девочки, освободите-ка пока ненадолго кабинет, хорошо?
Оксана только открыла рот, но ничего сказать не успела. Понятливые чеченские девочки молча и быстро поднялись, и прошмыгнули за спиной мужчины к выходу, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Оксанка! Оксанка! — чувства переполняли Ахмеда.
— Что? Ну, что? Давай, говори скорее.
Оксана в душе была несколько покороблена бесцеремонностью жениха, но догадывалась, что он принес решающие новости, и быстро подавила это чувство.
— Все почти решено, осталась одна малость…
И Ахмед подробно описал весь разговор с родителями, и на чем они сошлись.
По мере того, как Оксана слушала своего жениха, лицо ее вытягивалось, улыбка исчезла с него, и хорошее настроение полностью улетучилось. Ахмед, закончив рассказ, взглянул на любимую женщину, и просто не узнал ее.
— Что снова не так? — обреченно спросил он. — Что снова не так!!?
Оксана пребывала в каком-то ступоре, механически перебирая в руках карандаш. Мысли ее находились в хаосе. Девушка тщетно пыталась найти для них какую-нибудь опору. Нужно было прийти в себя, где-то остановиться, и начать сплетать обрывки мыслей в стройную цепь.
Строго говоря, после слов Ахмеда «тебе нужно только принять ислам», в Оксаниной голове почему-то ярко высветился только один образ — женщины во всем черном и в парандже.
— Налей мне воды, — внезапно попросила Оксана своего жениха. И пока тот вставал, и наливал воду из графина в тонкий стеклянный стакан, клубок мыслей начал распутываться.
Во-первых, комсомольская работа. Принять ислам? Так ведь об этом быстро станет известно, и… И, не попрут ли ее из комсомола?… Да нет, из комсомола, наверное, не попрут, а вот в партию не примут. А может, и примут, но карьеру сделать не дадут… И, вообще, как это все будет выглядеть? Что за дикость?
Во-вторых, как бы то ни было, но она была крещена. Пусть полуподпольно, даже не в церкви, а в каком-то молельном доме, и в раннем детстве… И все же… И все же… Родители будут против. И пусть она уже давно взрослая, и слушать родителей уже не обязана. Но одно дело не слушать, а совсем другое — оскорбить.
А поменять веру, в которую крестили ее родители, это, как ни крути, настоящее оскорбление…
И что за чушь, в конце-то концов?! Они же советские люди! Почему, чтобы выйти замуж за любимого человека, она должна идти на столь серьезный, и, с ее точки зрения, идиотский и откровенно вредный для ее карьерного будущего шаг?