Герои Вопреки. Часть I
Шрифт:
По причине ветхости, он мог разве что наготу прикрывать. И именно этого парню сейчас и не хватало.
Посчитав это хорошим знаком, Еремей завернулся в грязную тряпку. И побрел вперед уже значительно бодрее. Кто-то не сильно требовательный, мог бы даже предположить по его походке уверенность в завтрашнем дне, но это не точно.
***
«Радует хоть, что дороги тут отсыпают речной галькой. Мелкой и обкатанной. Не то чтобы приятно, но лучше, чем щебень или по кустам да
Долго еще одинокого путника сопровождали только хруст камушков на тракте да шелестящий гул древесных крон, выстроившегося вдоль дороги леса. Посвист и щебетание птиц да возня мелких животных в придорожных кустах.
Но, вот затянувшаяся идиллия наконец завершилась. И к ним торжественно присоединились приближающиеся раскаты грома с порывами ветра. Волей не волей пришлось шмыгнуть в придорожный лесок и, подскакивая голыми пятками на особо острых ветках, метаться в поисках укрытия.
Еремей как раз успел забраться под разлапистые ветви какого-то дерева с широкими листьями, отдаленно схожего по форме с елью, как с неба хлынули настоящие потоки дождя. Они часто забарабанили по листве, погружая лес в какофонию дробного шума, будто на современной электронной тусовке.
К собственному удивлению, парень ощутил, как заныли зубы. Вот точно помнил, что в прошлой игровой жизни вообще никаких неудобств не испытывал от дождя.
Ни в снег и мороз, ни в жару, зной и ливни. Все его прошлому телу было ни по чем. В реальном мире он тоже мог надолго уходить в лес, зажав мольберту под мышкой да закинув дедов рюкзачок на плечо. Сказывалось провинциальное детство.
Нынешнее тело, начало тревожно оглядываться, едва оказавшись на открытом пространстве, а в потемневшем лесу и вовсе затряслось напуганной мышью. И с этим нужно было срочно что-то делать. Волнами накатывавшая паника мешала сосредоточиться и давила изнутри.
Крутясь в художественных тусовках он, как и все, был знаком с эзотерическими практиками и представлениями. Не теряющими модности в кругу творческих людей уже с сотню лет.
Справедливо рассудив, что внутреннему «Я» от медитации должно тоже стать поспокойнее, Еремей сел, скрестил ноги и сложил пальцы в колечки.
И, затянул вовсе не ту мантру, какую собирался. Вместо простейшей «Ом», из его горла вдруг потекли совсем незнакомые и непонятные звуки:
— Ас шар-ра нах-ха трухо, вин уор-р атор-р ре-шунар-р, — изливалось густое басовитое полугудение, полустон.
Невозможно было сопротивляться этому внутреннему зову, изливающемуся в дрожащую полутьму. А на втором круге, последние мысли о сопротивлении полностью пропали, уступив место концентрации и сосредоточению на своих внутренних ощущениях.
А ощущал Еремей себя больше не парнем из глубинки, ищущим своего места в жизни, а молодым харати, что погиб в тайном храме теней жизни, так и не завершив обучения.
Ощущал смятение, потрясение и страх от соседства чьего-то чуждого разума в своем, но уже ненастоящем теле.
Уж
«Он не должен быть, его разорвало, вышвырнуло из мира живых. Но не в тень смерти, а вовне, где нет ничего, — заполнили сознание панические мысли.»
Больших трудов стоило осознаться снова. Сработало только названное имя носителя, что Еремей запомнил на этапе выбора аватара. «Азар Шай», с ударением на первую «А», отчего хотелось называться просто «Аз».
Видимо придется называться по-новому, иначе и чердаку протечь недолго. Хоть в игре, а приятного мало.
С облегчением открыв глаза, заново рожденный под именем «Аз», обнаружил, что дождь уже закончился. Вокруг больше не сгущаются сумерки, а занимается алая заря.
Так что Еремей только порадовался тому, что погружался в свой выходной день и прошла лишь часть первой трехдневной игровой сессии.
Пахло одуряюще густой свежестью и тем непередаваемым букетом ароматов, какой можно вдохнуть только в лесу. Воодушевленный и восторженный, он потянулся наружу из-под густой кроны.
И, рухнул лицом в палые бурые листья на земле. Заворочался и застонал, только сейчас осознав, насколько затекли его ноги и онемело все тело от ночного холода и сырости.
Корчась и хрипя от боли, будто в каждую клеточку тела медленно втыкали раскаленные иглы, он перевернулся на спину и долго смотрел на проблески краснеющего ночного неба в сходящихся над головой кронах деревьев. Пока тело не перестало корёжить, и оно не налилось ровным спокойным теплом.
Парень тяжело вздохнул и, стараясь не хмуриться, побрел между деревьями не разбирая дороги.
Кутался Азар в оборванный плащ, что после специфичной стирки обрел свой цвет. Изначально иссиня-черный, он сильно порыжел и выцвел ниже пояса.
Один из широких рукавов был оторван совсем, а второй сильно обтрепался и оканчивался измочаленными рваными ленточками, будто его ножом изрезали.
«Или клыками погрызли, — вдруг подумалось отстраненно и предупреждающе. — Да и рыжие пятна, так ли от солнца появились.»
Но додумать эту мысль он не успел. Босые ноги, в закопчённых портках, вынесли его на край обрыва, что тянулся в обе стороны насколько хватало глаз.
— Плато Нумер. Так вот какой вид с тебя открывается на дремучие леса востока, — прошептал Еремей завороженно.
Широко раскрытыми глазами парень от души залюбовался открывшимся с возвышения видом, что заливала краска восходного солнца.
Огромное на рассвете и закате, оно постепенно сужалось к полудню становясь не больше любой из нескольких лун, что изредка всплывали над небосводом.
Перелески и поля, по которым он шел до этого, резко обрывались отвесным косогором.
Еремей провел взглядом по горизонту, очерченному зелёным рельефом древесных крон. Внизу, всего в полусотне метров, расстилалось сплошное лесное море.