Герои Вопреки. Часть I
Шрифт:
Темно-зеленое, шелестящее, дремучее. Оно тянулось до самого восточного горизонта. Где-то там, за баронскими лесами, должна была начинаться страна Навея, такая же дремучая и древняя.
А на севере, за излучиной великой северной реки Урлы, находилась цель его путешествия. Вольные города на страже северного края магического излома. Там он еще не так давно нес службу.
Ну, точнее, вольные города держались от фронтира подальше, посылая туда игроков и милостиво разрешая им строить небольшие крепостицы и кое-как возделывать
А также, вербовать себе рекрутов в городах из наиболее отчаянных и бесполезных обществу. Кто еще пойдет на корм чудищам всяким добровольно.
В тех краях, как нигде ощущалось, насколько далеки живущие в этом мире, от осознания пропасти, которая у них буквально за забором.
На юге, в пустынях, игроки захватывали и основывали целые города и деревни, замыкая вокруг излома кольцо. Пользуясь тем, что местные власти слабы и разобщены. При этом вступали в союзы с более сильными соседями и организовывали с ними совместную оборону.
Южные гномы, кочевники и союз орочьх племен оказывались объединены через игроков в единую силу. Со своей промышленностью, многочисленными стадами и организованными воинами.
С ними в союзе была и Навея, которая поставляла бесчисленные дары леса и торговала в основном честно. Что делало эти страны основой ограждения излома.
Остальные же государства, если и замечали разверзшуюся по соседству бездну, то лишь в контексте того, что она хоть как-то купирует растущую угрозу со стороны неумирающих пришельцев.
Ну, еще ослабляет и связывает тех, кто оказался на ее границе, постоянных соперников, которых можно было сбросить со счетов и мирно вцепиться в горло ближайшим партнерам по политической борьбе.
А ведь когда-то все человеческие государства были неграмотными варварами, что сплотились ради общего врага. И победили ведь, переняв все достижения ушедшей цивилизации. Ну или те, что сочли полезными.
Отвлекаясь от чужих для него проблем, Еремей попытался вспомнить название города и ориентиры заветного места с тайником. К его собственному ужасу это вышло уже совсем не так легко.
После ночного слияния с духом аватара, личные воспоминания поблекли и выцвели. Будто слышанные на скучном уроке в средней школе. Только остановив поток сознания и расслабившись, он смог выдавить название из глубины памяти.
Миртор, вольный город за рекой. По северному тракту до ручья. Затем у груды камней, бывших когда-то водяной мельницей, в лес до неширокой поляны.
Там у раскидистого и самого толстого дерева, под камнем, укутанная во много слоев ткани и кожи, закопана полученная от того лысого, бледного хмыря шкатулка. В которой и хранится залог его будущего благосостояния.
Шкатулка должна была заглушить исходящие от трактата эманации и сделать его невидимым.
Во всяком случае лысый книжник потребовал поместить в нее трактат как можно скорее, явно опасаясь преследования
Встряхнувшись, Аз вдел руки в остатки рукавов на плаще, запахнул его поплотнее и решил попытать счастья в лежащих под ним лесах.
Отчетливо вдруг вспомнил, что там должны быть и деревушки углежогов с лесниками, и небольшие городки. Они как бусинки нанизывались на единственный в этих краях торговый тракт, вьющийся по лесным чащам, перескакивая мостиками через ручьи и речушки.
Пограничные с Навеей вольные баронства хоть и были беднее прочих, но тем не менее уверенно сопротивлялись попыткам соседей присвоить себе их леса.
Люди тут жили далекие от цивилизации, зато куда как боевитые и решительные, в отличии от затюканных баронами землепашцев с плато.
Тут не было ни орденов веры, ни рыцарей, ни держащих все в кулаке волшебников. Что подобно богачам легко подминали под себя всю деловую жизнь там, где им удавалось закрепить свое влияние.
На все это Еремей насмотрелся еще в вольных городах, где каждый Бургомистр сам выбирал, какое лихо посадить на шею себе и жителям города.
«Глядишь лесные люди не будут от меня так шарахаться да вилами гонять. Нет у них вил. Ага, зато топоры есть, — хмыкнул он про себя. — А еще у них в лесах вроде, и свои ведуны должны быть, но не в каждой же деревне, хм…»
Не успев даже додумать мысль, Аз вдруг взмахнул руками и рухнул вниз вместе с кустиком, что стоял на самом краю обрыва и едва там держался за глинистую почву.
***
Говорят, что в такие моменты не успеваешь испугаться. Еремей успел. С первого судорожного вдоха, когда земля ухнула вместе с ногами в обрыв.
И до самого последнего тяжелого выдоха у самой опушки леса. До которой он катился, подпрыгивал на осыпающихся камнях, глине и земле, непонятно каким чудом, не свернув себе при этом шею.
Ноги к его удивлению, тоже оказались не переломаны. Вообще ничего кроме ссадин, ушибов и грязи на нем не оставил подобный способ преодолевать подъем в обратном направлении.
Покряхтев да кое-как поднявшись на четвереньки, он посмотрел вглубь подлеска в поисках тропинки или хоть каких примет.
И, естественно не нашел вообще никаких следов человека.
Повздыхал обреченно и, кое как встав на ноги, поплелся в лес. Преодолевая сопротивление плотных ветвей молодых деревьев и кустов, он уже с теплом вспоминал гладкие, круглые камешки торгового тракта.
Методом охов и вскриков выяснилось, что босым дальше идти нет совсем никакой возможности.
Колючие кустики и незаметные под палой листвой сухие веточки с шипами, отмели саму мысль о такой возможности. А поскольку из одежды на нем был только драный кожаный плащ и обгорелые штаны, то вариант был всего один.