Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
– Макс, ты что, всерьез считаешь, что я на такое способна?
Я предпочел не отвечать.
– Самолет – это не я, это еще надо узнать, кто и зачем… – нахмурилась моя благоверная.
Похоже, у нее были кое-какие мысли на этот счет, которые мне следовало узнать. Но меня отвлек Патрик:
– Папочка, я тебя люблю сильно-сильно!
Я протянул сыну его машинку. Правда, колеса были отдельно, а осей вообще не было, но Патрика это не смутило. Приняв свою гонку, он с серьезным видом кивнул, будто в ином состоянии и не ожидал ее увидеть.
–
Я поцеловал ее в губы, потом Патрика в щеку и расхохотался.
* * *
В груди у Нуцала будто разожгли костер, чтобы потом пожарить на углях мясо молодого барашка. Было больно, очень больно. Рана, которую он, как настоящий мужчина, даже мысленно называл царапиной, на самом деле была чуточку серьезней.
Нуцала мучил жар, пот стекал по лицу и пропитал всю его одежду.
«Рвать врага зубами, прогрызть ему живот, вытащить кишки и наматывать их, точно веревку, на руку, а потом…» – напомнил он себе то, за чем он приехал на «мерине» к какому-то новому клубу, на вывеске которого значилось: «Янтарь».
«Свой клан… свой…» – мысли тяжело ворочались в голове, когда Нуцал, пошатываясь, двинул к входу в клуб. Потому что врагу что-то понадобилось в этом заведении, и потому что у Нуцала больше не будет возможности поквитаться с сыном Техасца. Слишком уж Нуцал ослаб. Сегодня Нуцал умрет. И важно сделать так, чтобы его смерть была не напрасной.
Тяжело и хрипло дыша, Нуцал по пути достал из кармана четки. Молитву Всевышнему он вознес мысленно, всего лишь шевеля губами, когда охрана у входа в клуб отобрала у него АК и попросила снять бронежилет.
* * *
По-молодецки вскочив с кожаного дивана, я расхохотался совсем уж неприлично громко.
И едва не врезался в ту самую проворную бабульку, – платье по пятки, черный платок на черепе – которую едва не сбил у аэропорта, когда все только-только начиналось.
– Ай, совсем бесстыжий! На стариков бросаешься! – хитро улыбаясь, пожурила она меня и подняла бокал с вином, намекая, что пьет за мое здоровье. Ее сухонькая артритная лапка при этом чуть дрогнула.
– А вы-то, бабушка, как здесь оказались?.. – удивился встрече я, хотя после всего, что со мной случилось, я просто обязан верить в самые необыкновенные повороты сюжета.
– Так ведь ты сам позвал! – Бабка показала мне пригласительный на открытие клуба, и я тут же вспомнил про пачку точно таких же, выпавшую из Танка. – Хорошо у тебя тут, хоть ты и бесстыжий. И хорошо, что стариков позвал. – Бабка двинула к группе таких же, как она, пенсионерок, попавших в клуб, как я понял, с ее подачи.
И то верно, чего ж на лавочке у подъезда прозябать, если можно бухнуть на халяву, за счет заведения?
– Приятного аппетита, бабушка!
* * *
Стукачок звякнул на трубку насчет прибытия Края как раз тогда, когда Вождь ужинал с матерью. Телячьи ребра, индейка, тыквенный пирог… А она зачем-то вырядилась в платье из кожи. И вообще была одета так, будто родом не из двадцать первого века,
Выслушав стукача и не унизив себя ответным общением с ним, Вождь отключился и сунул смартфон в карман.
– Мама, мне пора.
– Ребенок, ты не должен мстить. – Лицо матери покрылось морщинами скорби и тревоги. – Нельзя повторять ошибок отца! Иначе погибнешь!!!
Зря она так. Вождю надоело слушать завывания глупой женщины. «Хватит, – решил он. – Пусть заткнется уже!..» И потому Вождь, поднявшись, первым делом шагнул к матери и свернул ей шею. Порадовав слух, звонко треснули сломанные позвонки.
Затем Вождь, насвистывая веселую мелодию, прогулялся в гараж и, достав нож, тщательно, не жалея сил и времени, содрал с «мустанга» отличительное тавро: сначала – синий круг с красной каймой, на котором была изображена оперенная голова индейца, потом – надпись слева «PEACE», а уж с надписью справа «KEEPERS» он расправился особенно усердно.
И духи предков молчали при этом.
Потому что они навсегда покинули Вождя в тот момент, когда тварь, родившая его, дернулась в последний раз.
И пусть. Пусть валят, предатели!..
Вождь отомстит Краю сам, без их навязчивой по-мощи!
Рыча мотором, «мустанг» привез Вождя туда, где случится последняя битва.
Через центральный вход, где охранники обыскивали каждого желающего попасть в клуб, Вождь, конечно, не пошел. Центральный вход для молодых людей, которым хочется произвести впечатление на безмозглых девушек, считающих, что надуть и хлопнуть пузырь жевательной резинки – это не просто круто, но суперкруто. Вождь двинул к черному ходу.
Убив там двоих здоровяков-охранников, – ну чисто два барашка, не способных даже мекнуть в свою защиту! – Вождь вошел в «Янтарь».
И вот тут-то, в клубе, у него случилось два потрясения.
Во-первых, он действительно увидел Макса Края, – не соврал стукач, – за которым безуспешно столько уже охотился и который научился немыслимым образом растворяться в пустоте за миг до смерти. Во-вторых, немыслимо горько было обнаружить врага бесконечно счастливым, смеющимся в кругу семьи. Этого просто быть не могло, ведь Вождь лично сбил самолет, на котором собирались вылететь за кордон жена сталкера и его малолетний ублюдок!
* * *
Только с бабулькой пообщался, как навстречу черный гигант Джонни: белоснежная улыбка, одежда трещит под напором могучих мышц:
– А мы думали, это ты у нас самолет сбиваешь, честных граждан гробишь.
– Чего?..
– Я говорю, здорово, Край. Ну и силен ты в конспирации! Наши у тебя на квартире неделю сидели, устали ждать. Сегодня как раз пост убрали…
Да-да-да, я же пригласил Джонни на открытие, когда баллоны из Дворца Спорта забирали! Уже и забыл совсем… Моя ладонь утонула в его клешне, которую можно вместо ковша экскаватора использовать.