Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Проявив чудеса гибкости, Макс ударил одного палача затылком в лицо – из сломанного носа плеснул багровый фонтан. Освободившейся рукой грешник врезал в челюсть другому слуге Закона.
– Ай, тля… – Третий рухнул на асфальт после умелой подсечки.
А вот Мигелю, подскочившему на помощь коллегам, досталось носком ботинка в пах.
Но палачей слишком много, Краю не одолеть всех.
– Ах ты тварь! Скотина!.. – Его сшибли с ног и принялись с азартом топтать, лупить прикладами, все больше распаляясь, подначивая
– Мигель, ты что затеял? – Выскочив из машины, Заур сделал шаг к столпившимся над Краем палачам, но тут же и остановился, до боли стиснув кулаки. – Ты мою машину уничтожил.
Мимо, по дуге объехав затор из джипов, промчался лимонножелтый спорткар.
– Заур, ты бы спасибо сказал. Поступил сигнал, что тебя выкрали. Шеф группу поднял. Мы ж тебя спасли, неблагодарный ты bastardo [21]! Ты знаешь, кто это? – Мигель указал на тело, в которое раз за разом врезались ботинки палачей. – Это Максим Краевой. Тот самый. И я взял его, Заур. Не ты, а я! Я теперь самый крутой палач Киева!
Заур поправил очки. Все верно, коллеги отлично поработали. По сути ведь Край и Рыбачка его выкрали, заточку к горлу приставили. Но коллеги не были с Зауром в подземельях Парадиза, а Макс и Гордей – были.
Только об этом подумал – и замкнуло: надо помочь вавилонским грешникам.
Надо.
Опасаясь наделать глупостей, Заур завел руки за спину, подальше от карманов. Слишком уж много тут опытных бойцов со стволами. Выхватить «микробики», открыть огонь, сделав сиротами детей коллег? И получить пулю под лопатку, лишив Танюшку последнего родного человека? Увольте, господа грешники. С какой вообще божьей благодати? Край ему что – друг или сват? Да и Рыбачка не брат во Христе. Небрат тем временем валялся в луже собственной крови и не подавал признаков жизни.
– Спасибо, Мигель, – выдавил Заур. – А ты чего стоишь? Избить напоследок задержанного сам Бог велел.
– Шутишь? – Недоверчиво покосившись на него, чернявый повесил на плечо ПП19. Заур ведь славился в Управе своими особыми взглядами на служебные обязанности. В частности он считал, что грешников не надо подвергать мучениям перед исполнением приговора.
– Чтобы снять стресс.
– Ну, в общем да. – Мигель хмыкнул. – Преступники все равно приговорены к смертной казни.
– А Господу нашему и Закону без разницы, – развил мысль Заур, – как его слуги очистят планету от этой мрази или какой иной.
– Точно, Заур. Крутой ты bastardo, но я теперь круче.
Мигель поспешил присоединиться к избиению Края.
Его ботинок трижды успел врезаться в ребра грешника, прежде чем, пикнув, а затем обогнув скопление «Вепрей», метрах в двадцати дальше по дороге притормозил автозак. Нарисованные на борту волк и полная луна не оставляли сомнений насчет
– Тля буду! Да у Ильяса прям чутье на тех, кого можно обратить в рабство! – Выпрыгнувшего из кабины работорговца встретили одобрительными возгласами. – Но этих гавриков точно не продать дорожному тресту!
– И мусор сортировать они не годятся. – Мигель подал руку подошедшему Ильясу. – Сегодня вечером у тебя промашка случилась.
Седоголовый работорговец его будто не услышал. Он остановился за пару шагов от распростертого на асфальте Края:
– Это грузить, да?
На его вопрос палачи ответили хохотом. Так выветривался из крови адреналин. Ктото заявил, что сейчас, тля, дай только добить, а потом забирай трупы, научи их работать, будут отличные рабы – ни жратвы им не надо, ни воды, ни отдыха.
– Привет, Ильяс. Как сам? – Заур обратил на себя внимание работорговца. Больничные счета оплачены, ему не надо ложиться на разделочный стол мясникатрансплантолога. Так что пора дать отбой. В прошлую встречу както не до того было. – Спасибо, Ильяс, за помощь. Но сделка отменяется.
Работорговец мазнул по нему безразличным взглядом, будто не понял о чем речь, и повторил:
– Это грузить?
– Relajarse [22]! – Мигель хотел хлопнуть Ильяса по плечу, но, нарвавшись на мертвенный взгляд, передумал. Рука зависла в воздухе, так и не коснувшись работорговца.
– Я заплачу. – Ильяс вытащил из кармана толстый бумажник.
Палачи удивленно загудели. Работорговцы согласно Закону получают свою добычу даром.
Глазамаслины Мигеля азартно заблестели:
– А что, парни? Продадим?
За поимку Края и приведение приговора в исполнение ему максимум грозит копеечная премия, а то и вовсе карман не потяжелеет. Одобрительный рык шефа слишком многого стоит, но лучше бы налом. А тут – вон сколько денег предлагают.
– Это незаконно, – тихо сказал Заур.
Его услышали, загалдели. Теперь коллеги из принципа продадут Края, чтобы насолить слишком уж принципиальному палачу.
Ильяс уже протягивал бумажник Мигелю, когда Заур сказал:
– Коллеги, а почему бы нам не отметить поимку грешника Краевого прогулкой за город? Устроим пикник на Трухановом острове! Я угощаю! Попросим у нашего друга Ильяса автобус, закинем на борт пивка и оторвемся как следует!.. А Ильяс пусть берет второго. За скромное вознаграждение. Ведь мы все заслужили небольшую премию, верно?
Предложение Заура приняли на ура. Вопервых, возиться с плавающим в крови трупом никому не хотелось. А вовторых, как он понял по многочисленным возгласам, чуть ли не все палачи страдали от жуткого похмелья, у всех раскалывалась голова, так что холодный лагер был бы очень кстати.