Героическое похищение
Шрифт:
— Я слышал, что у таких, как вы, нет яиц, но то, чего тебе не хватает в обвисшей плоти, я вижу, ты компенсируешь смелостью. Я предлагаю тебе сделку. Ты хочешь женщину? Она твоя, но при одном условии. Ты будешь драться за меня на ринге.
— Драться?
— С моим чемпионом произошел несчастный случай со смертельным исходом. Этот идиот решил, что может спариться с замужней женщиной-гладиаторкой. Ее муж обиделся, и мой гладиатор убил его. К сожалению, его жена пришла в ярость и съела его. Жаль, потому что он был моим лучшим бойцом. Само собой разумеется, мне нужен новый, и как
— Ты имеешь в виду Герой.
На кривых зубах поблескивали желтые и зеленоватые частички, которые Бетти предпочитала не рассматривать слишком внимательно.
— Как бы ты себя ни называл. В любом случае, твоя репутация опережает тебя. Я хочу увидеть твои печально известные навыки и удачу в действии. Другие тоже заплатят за это, и заплатят хорошо, больше, чем стоит этот человек. Я предлагаю тебе сделку. Одержи победу на ринге, и она твоя.
— Договорились.
Он всегда так быстро принимал решения? Он даже не слышал всех условий.
— А если он потерпит неудачу? — она спросила.
С беспечностью, которая не была наигранной, Дайр ответил прежде, чем торговец успел открыть рот.
— Я чемпион, а моя девушка в беде. Неудача — это не выход.
— Но смерть — это выход, — пробормотала она себе под нос.
— Не бойся, пара. Я одержу верх.
Знаменитые последние слова.
Дайр настоял на том, чтобы он взял ее с собой на арену и все время держал в поле зрения, пока готовился к матчу. Или это было больше похоже на матчи? Чем больше Бетти слышала «Я слышала, что плинто не кормили с тех пор, как взошла последняя луна», «Песчаные карьеры были укреплены более тонкими шипами и…», «Я выбираю его снаряжение», — тем больше она боялась, что Дайр заключил невыгодную сделку.
Она попыталась отговорить его от этого.
— Ты должен уйти. Это моя вина, я во всем этом виновата. Я расплачусь за последствия. — Надеюсь, не ценой своей жизни. Она не оставляла попыток взломать замок своей клетки. Ей просто нужен был подходящий инструмент. Скажем, лазерный пистолет или ключ.
— Я выиграю, и тогда мы уйдем вместе, — был его ответ.
Всегда ли Дайр был таким властным? Таким непреклонным? Таким горячим?
— Ты даже не знаешь, с чем столкнешься. Откуда у тебя такая уверенность?
Прекратив затачивать свой клинок, Дайр поднял глаза и посмотрел на нее, не обращая внимания на стражников, окруживших комнату.
— Я герой и твоя пара. Мой долг — спасти тебя.
Если бы она была девушкой, склонной падать в обморок, она бы, вероятно, так и сделала при этих словах. Нет, это не было признанием в вечной любви, но у нее никогда раньше не было человека, готового бороться за нее. Никогда никто, даже ее собственные родители, не считал ее настолько ценной, чтобы защищать и оберегать. От этого у нее на глазах выступили слезы, а сердце практически остановилось. Осознание этого поразило ее так же сильно, как удар кулаком Зисты на тренировке.
Черт возьми, я обожаю этого фиолетового придурка.
Это открытие ошеломило ее. Когда это
Слишком поздно. Учитывая оглушительный рев толпы, возбужденной предстоящим кровавым событием, казалось, что время вышло. Несмотря на то, что охранники подталкивали его, Дайр воспользовался моментом, чтобы подойти к своей клетке.
— Я вытащу нас из этого, — пообещал он.
Даже сейчас он думал только о ней.
— Не умирай.
— И оставить тебя одну, чтобы ты доставляла еще больше неприятностей? — На секунду ему удалось улыбнуться, прежде чем его лицо снова стало серьезным. — Могу я попросить у своей пары поцелуй на счастье?
Она бы дала ему больше, но прижиматься лицом к решетке, чтобы коснуться его губ, оказалось достаточно неудобно. Он старался изо всех сил, и его руки обвились вокруг ее, когда она схватилась за металлические прутья, разделяющие их.
— Если увидишь шанс, воспользуйся им, — мягко прошептал он ей в губы.
По ее клетке пробежал электрический разряд. Она вскрикнула и отскочила назад.
Ярость зажгла глаза Дайра, и ей показалось, или она действительно услышала, как он пробормотал:
— За это они все умрут.
Трудно было сказать наверняка из-за суматохи, поднявшейся, когда охранники вывели его за дверь на боевую арену. Дайр бросил на нее последний взгляд, полный самообладания, который он испортил, подмигнув. Идиот. Почему он не мог испугаться, как обычный человек?
Потому что Дайр не был похож на других мужчин. Он был воином. Героем. Ходячим мертвецом.
Она хотела что-то крикнуть, подбодрить, попросить бежать, сказать «я люблю тебя», но слова застряли у нее в горле, которое было плотно сжато. Эмоции захлестнули ее, таких сильных она не испытывала уже давно, и во всем был виноват он. Несмотря на опасность и тот факт, что он, возможно, шел навстречу своей смерти, последние мысли Дайра были о ней. Доказательством были не ее покалывающие губы, не его слова и не его уверенность. Нет, она держала это в руке. Буквально. Так крепко, что острый кончик вонзился ей в ладонь, была зажата булавка, которую Дайр умудрился подсунуть ей во время их объятий, булавка, предназначенная для вскрытия замков.
Но она не воспользовалась этим сразу. Она не смогла, потому что, похоже, не собиралась оставаться в темной и сырой комнате, отведенной для бойцов, которые готовились к своим поединкам. Четверо громил, похожих на людоедов, взялись за четыре угла ее переносной камеры и вынесли ее за дверь. Вместо того чтобы направиться к большой опускной решетке, ведущей к тому, что выглядело как засыпанная песком поляна, они подняли ее по нескольким ступеням, а затем еще по одной — это было потрясающее путешествие из нескольких этажей, изгибов и поворотов, которое закончилось тем, что она оказалась на парапете, окружающем здание типа колизея. Под чужим небом, которое, как и на Земле, ночью было черным от мерцающих звезд, она увидела пространство размером в несколько футбольных полей, заполненное кричащими зрителями, которые были поглощены происходящим на песчаной площадке.