Героиня по вызову 5

Канарейкин Андрей

«Ничего так князь дело построил, если даже простая одежда тут — как мундир», — решила я, улыбаясь очередному прохожему.

Импозантный господин в летах отвёл взгляд и пробурчал что-то себе под нос. Я даже расслышала что и улыбнулась ещё шире. План удался на славу — внимание мы привлекали. Причём даже непонятно кто больше — Тиниэль в её мужском костюме на нарочито женских формах, или я со своей выставленной на всеобщее обозрение в глубоком вырезе жакета грудью. Парни помоложе откровенно на нас пялились, женщины старательно отводили взгляд (хотя некоторые украдкой

оборачивались на точёный профиль демоницы). Парочки бросали быстрые взгляды и ускоряли шаг, а почтенные матроны презрительно отворачивались.

— Такое чувство, что мы — две шлюхи, которые пришли танцевать стриптиз на детский праздник, — шёпотом бросила мне Тиниэль, одаривая стройную брюнетку в тёмно-зелёном платье многообещающим взглядом. Брюнетка покраснела и ускорила шаг.

Я проводила её взглядом и хихикнула:

— Была бы не прочь для такой станцевать… Или посмотреть как ты ей танцуешь, мой господин.

— Ммм, — Тиниэль наклонилась к моей макушке, благо каблуки прибавляли ей роста для такого маневра, и прошептала, — Я не прочь это сделать прямо сейчас…

С этими словами, она снова «включила» мои вибраторы и опустила руку с моей талии чуть пониже. Я с готовностью прижалась к её боку и снова хихикнула

Но тут же пришлось отстраниться, поскольку жандарм, стоявший на перекрёстке дорожек, нахмурился и направился к нам, но тут я повернулась к нему лицом, он покраснел и вернулся на свой пост.

— Интересно, что с ним? Маска подействовала?

— Похоже на то, — заметила Тиниэль.

Мы пошли дальше, болтая ни о чём и изредка отпуская комментарии в адрес особо возмущённых прохожих. Через некоторое время впереди показался просвет и мы буквально выскочили на дорожку, опоясывающую обрыв.

— Ого, — восхитилась я.

Я отпустила руку Тиниэль и цокая каблучками подбежала к высокой каменной ограде. Внезапный порыв ветра налетел и чуть не сорвал с моей головы шляпку. Я засмеялась, придержав головной убор одной рукой и повернулась к демонице, которая подходила неспешно и с достоинством опираясь на невесть когда возникшую трость.

— Как тебе?

— Очень жалею, что не умею рисовать, — ответила та, улыбаясь, — Великолепный портрет был бы.

Я засмеялась, сняла маску и тут откуда-то сбоку появился всклокоченный молодой человек в мятом костюме, на котором виднелись пятна краски. В руке у него был объёмный сложенный мольберт.

— Госпожа желает портрет? — произнёс он, глядя мне в глаза.

— Господин желает, — я кивнула на Тиниэль.

Та улыбнулась и тоже избавилась от маски. Парень тут же оценил её вид и покраснел:

— Да, господин, конечно.

— Сколько ты хочешь за работу?

Тот покраснел и назвал смешную сумму. Тиниэль фыркнула и дала парню золотую монетку. Тот замотал головой и начал лепетать в стиле «ну что вы, что вы». Демоница сдалась и отсчитала парню запрошенное. Он сразу оживился, разложил свой инструмент и произнёс:

— Если господин изволит занять место подле своей леди… Нет, чуть ближе, да… вот так. А вы, госпожа, чуть наклоните голову…

Я стояла, наслаждаясь свежим морским ветром и

тёплой рукой Тиниэль на своём бедре. Парень быстро потерялся в работе и только бормотал себе под нос, иногда давая нам команду поправить позу.

Спустя четверть часа (удивительно быстро, если по собственному опыту из прошлой жизни судить) парень выпрямился. Зачерпнул из ящичка какой-то пыли и плеснул на картину.

— Порошок снежного песка, чтобы краска застыла, — сказала мне Тиниэль. Я кивнула, хотя и догадалась сама. Не про снежный песок, а про общий смысл действия. Мы на каллиграфии тоже песком мелким посыпали написанное, чтобы не смазывалось.

Парень придирчиво осмотрел работу, кивнул сам себе и повернул мольберт к нам.

Я охнула.

Две молодые леди, одна в мужском костюме, другая во фривольном, но не лишённом эстетизма платье, которое в его изображении отнюдь не выглядело пошлым или излишне откровенным. На губах «девушки» — открытая улыбка, в глазах «мужчины» — лукавый блеск и что-то не вполне понятное. Белый мрамор ограды только подчёркивает силуэты, задний фон не бросается в глаза. Но главное — детали. Как Тиниэль держит меня, не ограничивая моих движений, как я легко и расслабленно себя ощущаю. Он словно запечатлел всю историю наших отношений, целиком и до конца. И даже… Я вздохнула, моргнула и оглянулась на море, потом посмотрела на картину. Ничего себе.

— Вам нравится? — негромко спросил юноша. Его, как и всякого талантливого художника, естественно глодала неуверенность в качестве работы.

— Бесподобно, — пробормотала я, — У вас несомненный талант, молодой господин.

— Да я не господин, я так… — он несмело улыбнулся, — Спасибо вам на добром слове. Картину лучше не ставить под солнце первую неделю, а то краски выцветут.

Он умелым движением снял холст с крепления и осторожно положил в небольшой прямоугольный чемоданчик. Закрыл его и протянул нам.

— Благодарю вас, господин, госпожа, — он поклонился и начал собирать свои пожитки.

— Давайте я всё-таки заплачу вам чуть больше, — вырвалось у меня.

Парень повернулся и замахал руками:

— Что вы, что вы, я и так много попросил. Не стоит, право слово, я не приму.

— Тогда примите нашу искреннюю благодарность, мастер, — Тиниэль улыбнулась и протянула руку.

Парень неуверенно вытер свою ладонь о штаны и осторожно пожал. Покраснел ещё сильнее, смутился и подхватив свои пожитки быстрым шагом направился в парк. Несомненно — на поиск новых клиентов.

Я открыла чемоданчик и посмотрела на картину. Покачала головой и произнесла

— Если у меня будет когда-нибудь место, которое я смогу назвать «домом», я эту штуку в спальне повешу. И никому кроме тебя не покажу.

— Да, она слишком личная. Мне кажется, даже занимайся мы перед ним сексом, вышло бы далеко не так интимно, — Тиниэль улыбнулась, заглядывая мне через плечо.

— Кстати ты заметила рисунок облаков?

— Нет, а что с ним?

— Чёрт, да, у тебя же нет такого зрения… Он силовые линии запечатлел, чувствуешь магию? Парень нарисовал артефакт, сам того не сознавая.