Герой должен быть один
Шрифт:
— Как это кто?! — Лукавый чуть не свалился с камня, на котором сидел. — Ну ты, дядя, скажешь! Водички из Леты нахлебался?! Уран и Гея, титаны, Крон, потом вы, старшее поколение, потом мы, ваши дети…
— Это
Гермий потрясенно молчал.
— Впрочем, это всего лишь мои догадки, и, скорее всего, мы никогда не узнаем, как все обстоит на самом деле; кто возник прежде — люди или боги? В любом случае, мы такие, какие есть, и сейчас мы зависим от смертных; а они от нас — уже нет. Почти…
— И что, нет никакой надежды? — тихо спросил Гермий.
— Надежда? — горько усмехнулся Аид. — Ты говоришь, как смертный. И поэтому для тебя надежда еще есть. А для остальных… не знаю. Возможно, наша последняя надежда — это он. Геракл. Тот, который находится здесь. Тот, который сохранил настоящую память. Значит кто-то помнит и о настоящем
— Если он захочет уйти, Кербер выпустит его, — дрогнувшим голосом сказал Лукавый. — И, виляя той змеей, которая заменяет глупому псу хвост, проводит до мыса Тенар.
— Проводит, — кивнул Аид. — Только он не уйдет. Ты видел их?
— Их?
— Тогда смотри.
Багровый сумрак поредел, и где-то впереди обозначилось блеклое пятно.
Выход.
Выход в мир живых.
И на фоне серой предутренней дымки, на фоне этого блеклого пятна, от которого шел тусклый, размытый, неуверенный свет, отчетливо вырисовывались контуры трех фигур.
Пожилой мужчина в заношенной до дыр львиной шкуре положил руку на среднюю голову неподвижно замершего адского пса — и силуэт мужчины слегка двоился, не давая понять до конца, один он или все-таки их двое?
У ног его сидел угловатый юноша, задумчиво пересыпая что-то из ладони в ладонь.
Песок?
Пепел?
И все трое молча смотрели туда, где вот-вот должно было взойти солнце.