Герой Империи 2
Шрифт:
— Я не буду долго тянуть, — начал Астафьев. — Сразу перейду к делу. Вашего сына подлым образом посадили в камеру. А я могу посодействовать его освобождению.
— Да, вы хотите что-то мне предложить. Как-то нужно воздействовать на Светлова… то есть Потёмкина, — произнёс Стрельников, внимательно взглянув на своего собеседника.
— Да, именно так, — кивнул Астафьев, махнув в сторону охранников. — Володя, подойди к нам.
Из толпы отделился мужчина небольшого роста, держа в руках устройство, своей формой напоминающее
— Это мой артефактор, — представил своего человека Астафьев. — Он поедет с вами.
— Но это необязательно, — возразил Стрельников. Он не рассчитывал, что к нему привяжется ещё и человек Астафьева. Как-то он привык проблемы решать в своём доверительном кругу.
— Я хотел бы передать вам артефакт, который воздействует на Потёмкина, — продолжил Астафьев. — И мой человек сделает всё, что нужно. Считайте это жестом доброй воли. Только он знает, как запустить этот артефакт и воздействовать на вашего врага.
Стрельников задумался. В целом, он ничего не теряет. Его люди будут контролировать ситуацию, а основную, самую сложную работу сделает человек Астафьева. Ну а дальше что?
— Сегодня вечером к дому, где проживает Потёмкин, подъедет и следователь. Петрушин, верно? — услышал он от Астафьева.
— Да, его так зовут, он ведёт дело моего сына, — ответил Стрельников.
— Этот прибор, — положил руку на паука Астафьев, — убьёт Потёмкина и его питомца. Но сделает это мой человек, вам не нужно брать грех на душу. Причём у Петрушина на глазах. Покончив с нашим общим врагом, прибор воздействует и на следователя. Вы с лёгкостью его заберёте на разговор. Поверьте, он будет подавлен и согласится на ваши условия.
Стрельников не думал долго. Он понял, что сына уже не вытащить законным путём. Поэтому это единственный шанс. Ненависть к тому щенку была настолько сильной, что он даже, на удивление, с радостью воспринял новость, что тот подохнет. Ну а Петрушева взять в оборот — это не совсем преступление. Не он же воздействует на следователя.
Никто не сможет потом прицепиться к нему. Нашёл таким, решил поговорить. Что в этом преступного? Быстро проедут в участок, и следователь отпустит его сына. Идеальный вариант.
— Я согласен, Дмитрий Петрович, — кивнул Стрельников. — Когда начинаете?
— В восемь вечера, — ответил Астафьев и постучал по увеличенной чёрной пуговице на рубашке его артефактора. — И это видеокамера. Мне важно зафиксировать смерть Потёмкина. Не только для меня, но и для рода в целом. Надеюсь, вы понимаете, Лаврентий Ильич?
— Разумеется, Дмитрий Петрович, — вновь кивнул Стрельников, замечая, что уж часто он кивает. — Теперь всё понятно. Можете оставлять своего человека и не беспокоиться. Ему будут обеспечены все комфортные условия пребывания в моём поместье. Но после задания…
— Разумеется, — улыбнулся Астафьев. — После задания он исчезнет. Как говорится, ляжет на дно.
Стрельников проводил
— Ну что, Владимир, прошу в машину, — показал он в сторону своего автомобиля. — Пока проедем в моё поместье. Расскажешь детальней о вашем плане.
Стрельников сел в автомобиль, вслед за артефактором Астафьева, и машина сорвалась в сторону дома. Впервые за последние несколько дней граф улыбнулся.
Рабочий день был настолько унылым, что мы ничем больше не занимались, кроме помощи Неле Марковне. Дождавшись окончания рабочего дня, собрались и разъехались по домам. Аня была загружена, поэтому я не стал спрашивать, что случилось. Захочет — сама расскажет.
Когда мы с Хрумом очутились у дома, я заметил курьера. Он, видимо, только подъехал и решил мне позвонить.
— Да, я уже здесь, — ответил я в динамик смартфона, махнув ему рукой.
Он вручил мне увесистую коробку. Килограмм сорок, не меньше. Я расписался и потащил чудо-лоток в квартиру. В этот раз я решил воспользоваться лифтом. Одно дело в тренажёрном зале поднимать такую тяжесть, и совсем другое тащить её на третий этаж.
В итоге, я зашёл в квартиру и поставил тяжеленный груз на пол ванной, рядом с обычным лотком Хрума.
Питомец недоверчиво отнёсся к новой покупке. Когда я распаковал, он понюхал и отошёл подальше. Видно свежий запах краски, которым тянуло от магического лотка, не очень понравился боевому ежу.
— Тебе должно понравиться, Хруми, — улыбнулся я, изучая инструкцию.
На удивление, она была составлена на русском языке. Не на китайском, не на ломанном русском, не на языке племени тумба-юмба. Именно на русском, и всё было расписано по пунктам.
Я засыпал наполнитель в отдельный отсек, включил основной магический режим. Дверка закрылась, затем металлический шар закрутился, словно центрифуга и через минуту остановился.
— Проходите, пожалуйста, — раздался сексуальный женский голос. — Приятного облегчения.
Я прыснул со смеху. М-да, питомцу вообще пофиг, что ты там говоришь. И насколько сексуально. Будто приглашает на другое, более пикантное, действие.
— Смелее, дружок, сначала всегда страшно, — улыбнулся я, стараясь тем самым раззадорить Хрума.
И эффект был достигнут. Питомец фыркнул, энергично запрыгнул внутрь, сделал своё дело.
— Спасибо, у вас получилось, — ответил женский голос. — Можете выходить… дить… мож… ить… мож… мож…
Я не успел ничего сделать. Дверка захлопнулась и Хрум оказался заперт внутри. Центрифуга перевернулась, а затем в воздухе резко запахло озоном.
Как же вовремя я отошёл! Хрум взорвался мощными молниями. Несчастный магический лоток разорвало на две части.
— Бум-м-м! — ударила в потолок первая деталь, оставляя большую вмятину. Хрум вылетел следом, и свинтил на кухню.