Герой моего романа

Бойл Элизабет

Она пошла рядом, несмотря на решимость всячески противиться его чарам.

И избегать поцелуев.

Высоко в небе светила волшебница луна. Рейф схватил Ребекку за плечи и привлек к себе.

— Проклятие, что мне с вами делать? — пробормотал он. Некоторое время он в упор смотрел на нее. Она почувствовала его желание ощутить вкус ее губ и одновременно смятение.

Она понимала его, поскольку испытывала те же чувства.

Желание — о да! Но что это за нить, которая их связывает?

Она закрыла глаза и запрокинула голову, ожидая ласк, страстных

заверений в том, что он опасается за ее жизнь, чтобы затем ощутить жар его губ.

Но ее мечты разлетелись в пух и прах.

— В каком родстве находится ваш дядя с Кодлином? Что имел в виду Харрингтон, когда спрашивал: где эта штука? Что он ищет? Ваш дядя знает? Какое отношение все это имеет к сэру Родни?

Вопросы вылетали, словно ядра из пушки дяди. Ребекка открыла глаза и отпрянула, глубоко оскорбленная, высвобождаясь из его теплых объятий.

Он вывел ее в сад вовсе не для того, чтобы обольстить, а для того, чтобы допросить. Чтобы решить свою проблему.

— Какое вы ничтожество! — прошипела она. — Вы вытащили меня сюда под предлогом, что хотите мне помочь, а на самом деле просто хотите найти убийцу сэра Родни!

Рейф поднял руки вверх.

— Разумеется, я хочу его найти. Ребекка вздохнула.

— И вознаграждение компании не имеет к этому отношения?

— Разумеется, имеет. Именно так я зарабатываю на жизнь.

Да, теперь она это видит. Соблазняя женщин, чтобы добиться своей цели. Должно быть, она под воздействием луны настолько поглупела, что поверила в романтические мечты. И тогда, целуя ее в Бетлсфилд-Парке, он хотел всего лишь подразнить ее, уверенный в своих чарах, после чего ушел, ушел, как…

Черт бы побрал этих мужчин! Всех до единого! Ребекка решительно зашагала к дому.

— Ребекка, — сказал Рейф, догнав ее, — куда же вы? Мне нужно знать правду, чтобы позаботиться о вашей безопасности.

— Не помню, чтобы я просила вас об этом. Теперь настал его черед возмутиться:

— Все совсем не так.

— А как? Пожалуйста, скажите мне, сэр, как именно?

— Dios! Я просто стараюсь быть честным с вами!

— Честным? Вы заманили меня в сад и притворились, будто вы… будто вы…

— Неравнодушен к вам?

— Да.

— Так оно и есть.

От этого признания у нее закружилась голова. Он к ней неравнодушен? Вздор!

«А что, если так оно и есть?» — подсказало сердце.

— Разве это возможно? — прошептала она. — Ведь вы совсем меня не знаете.

Не давая ей возможности ускользнуть, Рейф обнял ее и привлек к себе.

Она открыла рот, чтобы запротестовать, но его губы прижались к ее губам.

Он поцеловал ее так, словно имел на это право. Дыхание его участилось. Она прильнула к нему и почувствовала, как сильно он ее желает.

Однако Ребекка не могла забыть, что в основе его желаний были дом в деревне и две тысячи фунтов. Вспомнила она и о леди Виктории, богатой и красивой, страстно желавшей обольстить его.

Ибо Рейф Данверс был не из тех, кто мог позволить кому-либо или чему-либо стоять у него на

пути. Он сам это сказал, и она поверила ему. И хотя она нуждалась в его помощи, но слишком высока была цена.

Она не могла рисковать своим сердцем.

Высвободившись из объятий, она оттолкнула его:

— Никогда больше не целуйте меня! — И снова зашагала к коттеджу.

— Ребекка, но я еще не закончил разговор!

— О да, не закончил, своевольный, высокомерный нахал, — проговорила она и с грохотом захлопнула дверь.

— Ага, это ты, лейтенант Беке! — окликнул ее с лестницы полковник. — Где снаряд? Где порох? Боюсь, есть опасность, что мы…

— Можешь не продолжать, — прервала Ребекка дядю и, взяв его под руку, потащила в библиотеку. — Мы одни, миссис Уортлинг крепко спит.

Единственным благом в склонности миссис Уортлинг к спиртному было то, что после она крепко спала.

— Фюйть! Это было здорово. — Полковник потер бровь и расположился в своем любимом месте. — Ты действовала великолепно, Беке. Следовала моим указаниям в духе лучших трагических актрис.

Ребекка покачала головой и опустилась в кресло рядом с дядей.

— Ты едва не выдал нас сегодня, — с укором проговорила она.

— Чепуха! — отмахнулся он. — Должен, однако, признаться, что едва не дал маху, когда мистер Данверс сказал, что расследует убийство Кодлина. Подумать только, какое совпадение!

Ситуация сложилась непростая. Она отдавала себе отчет в том, что Рейф не успокоится, пока не раскроет правду.

— Ты должен быть более осторожен, — снова стала выговаривать Ребекка дяде. — Никто не должен заподозрить, что ты прикидываешься безумным.

Полковник кивнул:

— Думаю, я отлично разыграл роль с леди Керквуд. Ты видела ее лицо, когда я назвал ее французским шпионом? — Полковник засмеялся, засмеялась и Ребекка, на секунду забыв, что она сердита на дядю. Лицо леди Керквуд сделалось такого же цвета, как сливы, украшавшие ее шляпку, когда он потребовал ее ареста.

Однако веселье их длилось недолго, поскольку оба отлично понимали, что этот вечер похож на тревожный звук колокола.

— У нас мало времени, Беке? — спросил он.

— Да, — подтвердила она. — Но я близка к тому, чтобы найти мистера Перселла. Я получила весьма обнадеживающее письмо от его знакомого, который полагает, что он переехал по новому адресу в Спитафилдс. Я завтра же напишу ему и убедительно попрошу вернуть нам мешок Ричарда.

Если бы только она могла попасть в Лондон! Тогда было бы гораздо легче отыскать друга брата. И лейтенант Перселл не сможет проигнорировать ее, поскольку у него находятся ее многочисленные письма, которые она написала ему за эти годы, с просьбой переслать ей личные вещи Ричарда. От Перселла не было ничего, кроме коротенькой записки после возвращения в Англию, в которой он обещал привезти мешок Ричарда в Брамли-Холлоу при первой же возможности. А без дневника ее брата они не смогут установить, что именно ищет убийца Кодлина.