Герой нашего времени.ru
Шрифт:
— Вы тут по ночам ещё и пьёте, неблагодарные! Кого я пустил в дом? Разорили! Вы же выжрали весь мой неприкосновенный запас. Чем теперь я буду похмеляться?
На что Иванов, обнимая Наташу, ответил:
— Доктор, не паникуй, — ты вчера с нами не пил. Чего тебе похмеляться?
— Оно и обидно, — промямлил Ковалёв.
— Там, в холодильнике, бутылка коньяка, я вчера принёс тебе на лечение, им и похмеляйся.
— Ты хочешь сделать из меня профессионального алкоголика? Чтоб тебе всю жизнь похмеляться коньяком!..
За завтраком Михаил хмуро оповестил присутствующих:
— Сегодня
— И я сегодня дежурю, — сообщила Наташа.
— Ага, вместе со мной, — подтвердил Михаил.
Иванов задумался.
— Мне послезавтра в ночь летать. Значит, Наташа, я тебя не увижу два дня. Как поется в одной песне: «Легче ждать столетья, чем четыре дня…». Под столом Иванов положил руку на Наташино колено. Девушка не подала вида, но мягко прижала его руку другой ногой.
— Саша, а ты приходи к нам в отделение, — неожиданно предложила она. — Мы тебя ночью спрячем.
— А что, Миша, пусть он придёт? — поддержала Наталью и Ирина.
— Приходи — прикроем, — согласился Ковалёв.
— Обязательно приду! — пообещал Иванов.
В расположении Иванова ждал неприятный сюрприз: уходя, он не поставил в известность вновь назначенного комэска, и тот вечером, при обходе эскадрильи, обнаружил отсутствие командира звена.
— Принесло же его! — возмущался Андрей Ващенка. — И ведь пить с нами не стал — сволочь! Собрал всё звено и вычислил, что тебя нет. Я ему объясняю, что тебе разрешил старый комэск, что ты адрес оставил, а он: «Будем разбираться… Будем разбираться!» Гнида. Ещё командиру полка доложит.
— Всё нормально, Андрюха, — успокоил его Иванов. — Командир полка — мужик правильный. Ну доложит. Ну схожу «на ковёр». Ну получу выговор. Домой меня, что ли, отправят?
Перед предполётными указаниями Иванова подозвал командир эскадрильи.
— Иванов, где Вы были ночью? — спросил он, не повышая голоса. В этот момент к ним подошёл замполит полка — подполковник Косачаный. Надо было отвечать.
— У друга в городке, товарищ подполковник, — глядя в глаза, Иванов старался выдержать официальный тон. — Адрес у штурмана звена был.
— Ты отпрашивался у командира эскадрильи? — очень строго спросил Косачаный.
— Нет. Когда я уходил, комэск в расположении отсутствовал.
— А ты, вообще, у кого-нибудь отпрашивался? Ты в курсе, что идёт война, что мы находимся на военном положении? — раздражённый тон замполита не предвещал ничего хорошего. — И какой пример ты подаёшь подчинённым? Они пьют, играют в карты, бегают в «самоволки»!
— А что им делать? Сами знаете, в каких условиях живём! Хотя, Вы-то живёте в гостинице… — неожиданно вспылил Иванов.
— Иванов!.. — резко оборвал комэск.
— Извините, товарищ подполковник, погорячился. Нервы, — Иванов понял, что перегнул палку.
— Если ты так радеешь за личный состав, — саркастически начал замполит, пропустив сказанное подчинённым в горячке, — что ж ты один в «самоволки» бегаешь? Взял бы звено с собой, так сказать, в культпоход. — И развеселившись от своей неожиданной шутки, замполит взглянул на комэска. — Мы вот с Анатолием
Потом, перейдя на серьёзный тон, Косачаный добавил:
— Я тебе, Иванов, лично запрещаю отлучаться от звена после полётов! Понял? Если нарушишь моё приказание — слетишь, к чёртовой матери, с командиров звена и пойдёшь под арест. Свободен.
— Есть! — ответил Иванов и, повернувшись через левое плечо, пошёл к экипажам.
После получения предполётных указаний, когда экипажи шли к вертолётам, Ващенка участливо поинтересовался:
— Что, командир, «выдрали»?
— Ладно бы только «выдрали». Получил от замполита указание: от звена — ни на шаг!
— Не переживай, командир. Знаешь поговорку, что суровость российских законов компенсируется их невыполнением. Выкрутимся. Плюнь ты на этого замполита с его указаниями.
— Если я нарушу его указание — обещал посадить под арест, — довёл Иванов информацию.
— Это уже серьёзнее, — задумался Ващенка.
Идею он выдал уже в воздухе после взлёта.
— Сань, если замполит запретил оставлять звено — бери нас с собой. Мы тоже хотим к девочкам.
— Ты не перегрелся? Двенадцать человек! Где ж я вам столько баб найду?
Но постепенно до Иванова стало доходить, что в идее Ващенки есть рациональное зерно. Необходимо искать решение. Ведь он обещал Наташе быть сегодня в госпитале. А майора Иванова можно обвинить в чём угодно, только не в том, что он не держит слово, тем более данное Наталье.
В полёте Иванов обдумал предложение «правака». Выходило: или по его, или — никак. Если уйти звеном, а командир эскадрильи не отпустит, в чём Иванов не сомневался, то комэск обязательно доложит начальству. Попробовать договориться с Куркиным — дело пустое. Ещё по старому месту службы Иванов знал вредный характер Куркина, и что Толик — карьерист, каких мало. Причём, это самая опасная когорта начальников-буквоедов, зануд-теоретиков, которые не видят людей: подчинённые для них только средство достижения цели. Но если увести звено, то появляется шанс оправдаться перед Косачаным. «Врезать» по службе, конечно, могут, но это — не смертельно. Зато всю ночь Наташа будет рядом. А вот где разместить дюжину мужиков на ночь? Госпиталь, находящийся под охраной, отпадал сразу. Тогда что? Иванов раздумывал, как поступить. И тут судьба решила ему помочь. После возвращения из Ханкалы, на стоянке к Иванову подошёл командир эскадрильи с информацией:
— Сегодня на дежурство нужно выделить два экипажа. Я решил из твоего звена.
— Почему из моего? Сегодня не наша очередь. А завтра мы летаем в ночь, — возразил Иванов.
— Решение уже принято, — отрезал комэск.
— На машинах Крапивина не закончен регламент, — объяснил подошедший инженер эскадрильи. — Пусть сегодня твоё звено подежурит, а завтра Крапивин вас сменит.
— Кого назначишь? — спросил комэск. — Может, сам заступишь?
— Ну, да! А завтра мои мужики без меня ночью летать будут? — отказался Иванов от «любезного» предложения комэска и стал размышлять вслух: