Герой нашего времени.ru
Шрифт:
Замполит решил провести беседу на лестничной площадке между этажами.
— Ну всё, Иванов, допрыгался, — прохрипел Косачаный, прикуривая сигарету «Кэмэл» от одноразовой зажигалки. — Завтра тебе «завернут ласты», и закончатся твои «фокусы». За оскорбление начальника, да ещё в присутствии подчинённых я тебе обещаю, как минимум, суд офицерской чести. И слетишь ты с командиров звеньев.
— О каком оскорблении начальника вы говорите, товарищ подполковник? — Иванов сделал непонимающее лицо.
— О том самом,
— Товарищ подполковник, у меня в свидетелях всё звено — я ни одного грубого слова не произнёс. Никого не обзывал.
На упитанном лице замполита выражение задумчивости постепенно менялось на выражение растерянности.
— Очень умный, да? — выдавил из себя замполит.
— Уж, извините, — пожал плечами Иванов.
— Ничего, — Косачаный стал нервно тушить сигарету о стену, — там тобой служба безопасности интересуется. Будет прокурорская проверка. Уж я-то дам на тебя соответствующую характеристику. Посмотрим, как ты тогда «запоёшь»!
— Умные люди разберутся, — Иванов поздно понял, что в его положении дразнить врага сейчас совсем ни к чему.
В этот момент на лестничную площадку с пачкой сигарет вышел молодой лётчик из соседнего звена.
— Вон отсюда! — заорал на него Косачаный.
Через секунду послышался звук хлопнувшей двери.
— Выйдем на улицу? — уже спокойно предложил замполит.
Иванова удивила произошедшая перемена, за которой что-то скрывалось. «Что ему ещё надо? — думал Иванов, следуя за Косачаным. — Драться он, точно, не будет».
Они отошли от подъезда метров двадцать, замполит остановился и предложил Иванову сигареты.
— Спасибо, не курю, — отказался Иванов. Некоторое время они стояли молча. Иванов рассматривал усыпанное звёздами небо, ожидая, что скажет начальник. Тот курил и не спешил с началом разговора. «Не спится же ему сегодня!» — с раздражением подумал Иванов. Наконец Косачаный произнёс:
— Александр, я вот о чём хочу спросить…
Голос замполита звучал неуверенно, и Иванов насторожился.
— Ты ведь летал хоронить Наташу? — Замполит стоял в пол-оборота, и Иванов не видел его глаз, но почувствовал, что этот вопрос для Косачаного очень важен.
— Да. Летал, — тихо ответил Иванов, ожидая следующего вопроса.
— Расскажи, как там всё было? — попросил Косачаный.
Иванов, стараясь не упускать подробностей, рассказал о похоронах. Когда он закончил, замполит, ничего не сказав, сел в машину и уехал.
Иванов остался один. Настроение совсем испортилось. Подниматься обратно к своим не хотелось, и он побрел куда глаза глядят. Через час ноги принесли его к дому Ковалёва. Часы показывали начало второго, и в окнах квартиры не горел свет. Испытывая неловкость за вторжение в столь поздний час, Иванов несколько раз нажал кнопку звонка. Ему долго не открывали. Иванов собрался
— Кто там?
— Миша, это я — Иванов.
Щёлкнул замок, и в проёме приоткрытой двери показалось заспанное лицо товарища.
— Ты один? — спросил Ковалёв.
— Один.
Ковалёв открыл дверь и впустил Иванова. В коридоре светилась лампочка. Михаил стоял в семейных трусах и босиком.
— Что стряслось? — поинтересовался он, потерев лицо руками и сбрасывая остатки сна.
— Ничего. Просто проходил мимо… — Иванов не знал, зачем ему понадобилось будить товарища. — Если помешал, то сейчас уйду.
— Ладно, — улыбнулся Ковалёв. — Проходи на кухню. Я тоже один.
На кухне под ярким светом лампочки стоял неубранный стол.
— Не хило погуляли! — воскликнул Иванов, рассматривая начатую бутылку водки и гору грязных тарелок.
— Два дня стоит — всё руки не доходят, — как бы извиняясь, сообщил Михаил. — Утром уберу.
— Прости, что разбудил. — Иванов присел на стул, — но мне захотелось с тобой поговорить.
— Хорошо, что пришёл, — Ковалёв поставил на плиту чайник. — Сейчас чайку сообразим. Так о чём ты хотел поговорить?
— Знаешь, Миша, никому не могу об этом сказать, а тебе скажу. Не в первый раз ловлю себя на мысли, что я не такой, как все, — глядя в окно, произнёс Иванов.
— Наверное, каждый человек в чём-то не такой как все, — Ковалёв присел за стол.
— Может быть, — согласился Иванов, взглянув на Михаила. — Но я уже на пределе… Недавно понял, что мне ничего не стоит убить человека. Ярость какая-то звериная во мне проснулась. В экстремальных ситуациях будто кто-то другой управляет мной. И страха нет…
Михаил пристально посмотрел товарищу в глаза:
— Я знаю, почему ты пришёл.
— Почему же? — Иванов выдержал взгляд.
— Тебе сейчас плохо.
— Как ты догадался? — усмехнулся Иванов.
— Это из-за Наташи?
— И из-за Наташи тоже. — Иванов поднялся со стула и подошёл к окну. — А сегодня я вдруг остро почувствовал, что устал жить. Устал, понимаешь? Устал быть один. Нет, друзья у меня есть. Просто, я понял, что в душе каждый человек одинок. Человек приходит в этот мир сам и уходит тоже сам. А я устал. В последнее время всё чего-то жду. Может, убьют?
— Это нервы, Саня. — Ковалёв взял чистый стакан и наполнил водкой на треть. — Выпей. Станет легче.
— Пробовал. Не помогает.
— Выпей, — настаивал товарищ. — Я врач. Поэтому знаю, что тебе сейчас нужно.
— И что мне нужно?
— Выпей. И расскажи мне всё, что у тебя накопилось, что тебя мучает. — Ковалёв поднялся со стаканом в руке и подошёл к Иванову. — Поверь, я пойму и сниму часть твоего груза. Пей!
Иванов выпил. Ковалёв поставил рядом два стула и сел на один из них.