Герой (не) её романа
Шрифт:
Полина вела себя иначе. Старалась не показать, как сильно расстроена. Ведь она всегда мечтала о большой дружной семье. Такой, какой у нее никогда не было. И пыталась вселить надежду в Романа.
— Помнишь ту гадалку, о которой ты мне рассказывал в первую ночь? — задумчиво произнесла она. — Что, если ее предсказание — правда?
— Ты все еще веришь, что в этом мире случаются чудеса? — недоверчиво переспросил Роман.
Поля обняла его крепче. Положила голову на плечо и прошептала в самое ухо:
— Я верю в то, что
— Да уж, ее упорству и энергичности можно позавидовать, — поддержал Роман. — Хорошо бы в ее возрасте чувствовать и вести себя так же. Знаешь, я ведь предлагал ей продать дом и перебраться в часть. Хотел предложить ей место буфетчицы, когда Матрена уедет. Тогда я еще не знал, что появишься ты…
Поля улыбнулась. От признаний Романа вновь обрела душевное равновесие. Пусть Антонина Львовна бесится. Главное, что Роман поддерживает ее и не собирается отказываться от ребенка.
— Агриппина не согласилась? — догадалась она. Дождалась утвердительного кивка Романа и добавила: — Матрена считает ее странной. Наша Гриппа живет по собственным законам. И ни за что не покинет место, где была счастлива с мужем. Говорит, там, в старом домишке, все еще обитает его дух.
— Тебе тоже нравится деревенская жизнь? — почему-то спросил Роман. Переместил Полю себе на колени и дурашливо пощекотал под коленкой: — Смогла бы по утрам кормить кур, а по вечерам доить коров?
Поля хихикнула и поспешно зажала рот ладонью. Не хотела еще больше сердить свекровь — она наверняка и без того в бешенстве. Ведь Роман не послушал ее совета и не отказался от жены и чужого ребенка.
— Смогла бы, — уверенно заявила Полина, — но при условии, что ты бы заготавливал сено и рубил дрова.
Роман смотрел в ее смеющиеся глаза и не верил собственному счастью. И как он прежде мог считать красивой Алису? Разве может быть что-то прекраснее естественности и молодости?
— Я люблю тебя, — произнес Роман прежде, чем успел передумать.
Лицо Поли удивленно вытянулось. Но первое наваждение быстро спало, и улыбка засияла с прежней силой.
— И я тебя, — произнесла Поля. — Ради нашего счастья обещаю поладить с твоей мамой. Может быть, она и правда смирится, когда узнает меня поближе?
Утром, прежде чем Полина поднялась с постели, Роман серьезно поговорил с матерью. Попросил не обижать Полину и не разрушать их брак.
— Что, уже нажаловалась? — хмуро переспросила Антонина Львовна. — Наверняка насочиняла всяких небылиц…
Роман строго посмотрел на мать и не удержался от вопроса:
— На что именно должна была пожаловаться Полина? Ты сказала или сделала что-то такое, о чем мне следует узнать?
Антонина Львовна смутилась. Выходит, Полина не рассказала о ее щедром предложении? Иначе Роман бы наверняка упомянул об этом…
— Мать не такая стерва, как кажется твоей жене, —
— Конечно, мама, — согласился Роман. — Мы с Полиной уважаем и ценим тех, кто уважает и ценит нас.
Антонина Львовна намек поняла. Вела себя вежливо и старалась лишний раз не смотреть в сторону Поли — чтобы не злиться.
А пока невестка и сын потеряли бдительность, просчитывала в уме варианты. Присматривалась, размышляла.
Глава 13
Не то Антонина Львовна опомнилась, не то на нее так повлиял разговор с сыном, но Полю больше не терзала разговорами. Она ее просто не замечала. Проходила мимо невестки, точно мимо пустого места. Не здоровалась и усердно делала вид, будто сын ее живет один.
Поля радовалась и этому. И втайне ждала, чтобы женщина поскорее съехала. Сказать о своем желании Роману не решалась, боясь рассорить мужа с его матерью.
Но полковник Казанцев и сам чувствовал, как нарастает напряжение в семье. Потому нашел лучший выход из ситуации — купил для мамы путевку в Гагры.
— Пока твое жилье не освободили квартиранты, подышишь свежим морским воздухом, — радостно объявил Роман. — Сходишь на массаж, попьешь минералочки.
Антонина Львовна приняла путевку. Посмотрела так, точно держала в руках дохлую мышь, а не подарок от сына.
— Прогоняешь? — спросила обиженно. — Это она тебя против меня настроила?
Женщина кивнула в сторону кухни, где Полина готовила ужин. Невестка так и не удостоилась чести быть названной по имени. Иначе как «она» свекровь ее не величала.
— Мне очень жаль, что ты так и не приняла Полю, — сообщил Роман. — Я очень тебя люблю и благодарен за все, что ты для меня сделала. Но и жену люблю. И с нетерпением жду появления наследника.
— Чужого!.. — фыркнула мать.
— Хватит! — резче, чем собирался, громыхнул Роман. — Ты сама говорила, что если обзаведусь женой, смогу усыновить ребенка. Если захочу. Так чем ребенок Полины хуже, чем малыш из детдома?
Антонина Львовна вжала голову в плечи. Как черепаха, она хотела бы спрятаться в панцире и не замечать того, что происходит вокруг.
Одно дело рассуждать об усыновлении. Думать, что станешь бабушкой какой-то сиротке. И совсем другое — видеть, как в квартире сына хозяйничает беременная женщина. Чувствовать растерянность и злость. Понимать, что теряешь сына.
И при этом никакой возможности исправить это упущение.
— Она мне не нравится. И не понравится никогда, — безапелляционно заявила Антонина Львовна. — Вот Алиса!..
— Ты с ней даже не встречалась! — охнул Роман. — Да и рассказывал я о ней не так много. Брось, мама, ты придумала себе образ идеальной невестки и примеряла его на мою бывшую. Но если Поля тебе не нравится, то от Алисы ты была бы в настоящем шоке.