Герой не нашего времени. Эпизод II
Шрифт:
А ему-то что! Всё готово: термосы стоят с ночи. Есть и обед, а вот ужина не будет. Не ожидается. Но знает об этом только он один.
Ненашев посмотрел в сторону лагеря. Вместо палаток низкие облака дыма и блеск разрывов, значит, бьют осколочными. Рядом вырастают высокие кусты из земли и песка, уничтожают укрепления, выставив взрыватель на фугасное действие. Так, и в какую сторону у нас дымит? Всё верно, погода не обманула. Ветер северо-восточный, уверенно медленный и сносит дым на берег зоны интересов Германии. Для прояснения вопроса Панов когда-то отсмотрел множество фотографий.
Чёрт! Три минуты артподготовка, а
Максим перебежал на восточный край форта и пустил красную ракету в сторону Аркадии. Смотря на секундную стрелку, зло топнул ногой. Всё, теперь не быть ему гуманистом. Впрочем, корреспонденты немцев сделают всё, чтобы цивилизованный мир с первого дня войны убедился в звериной природе большевизма. О том, как русские спалили здесь все деревни вместе с жителями, завтра будут читать в европейских газетах [173] .
173
«[Немецкий] корреспондент добавил, что отступающая русская армия подожгла все находящиеся в данной местности крестьянские хозяйства и уничтожила склады с продовольствием» (из статьи в лондонской The Times от 24.06.1941 г.)
Ну что же? Нет и не будет спасения на войне!
Майор как можно суше дал команду:
– Объекту пять-два-раз [174] . Ориентир – церковь. Левее двадцать, крайний дом. Зажигательным, три снаряда, беглый огонь!
Чёрт, ну прямо дети, как не на войне! Суворов запросил подтверждение.
Вариант действий отрабатывался не раз, но на практике растерялись. Не в теории, а наяву надо стрелять по крестьянским домам. По тем жителям, недавно освобождённым от польского гнета?
174
Здесь и далее номера дотов даются по схеме исторической группы «Крапива» – «Брестский УР (№ 62) 13 УО 2-я рота.
Комбат мячиком скатился вниз. Старательно подавляя кипящую в себе ярость, Максим добрым до приторности тихим голосом без всякого кода, на понятном каждому языке проговорил в микрофон:
– Если ты, сучонок, через десять секунд не заставишь дот открыть огонь – застрелю, как собаку!
Минуту спустя ловкие руки заряжающего номера орудийного расчёта извлекли первый снаряд из ящика, маркированного парой красных полос. Пушка дёрнулась, затвор лязгнул, выплевывая почерневшую и дымящуюся гильзу, готовый принять в казённик очередной унитарный патрон.
– Откат нормальный!
«Ненормальный, ненормальный!» – чуть не закричал Панов.
Лишь слепой промажет из пушки в неподвижную цель на дистанции меньше километра. Что, немцам надо убить твою мать, сжечь детей или сделать ненормальной сестру или жену?
У каждого прицела немногочисленных орудий стоял лейтенант. Как-никак опыта больше. Красная – то не царская армия, где для практики в год отпускали по шестьсот снарядов на батарею [175] .
А тут… Наверное, не захотели брать грех на душу.
175
См.: Барсуков
Пять с половиной минут немцы безнаказанно ведут артподготовку.
– Четыре снаряда, беглый! Кто вздумает мазать, пусть смотрит на Южный городок.
Там как раз взметнулся в небо столб чёрного дыма высотой метров в двести. Попали в цистерну с горючим.
Сейчас другие люди умирают, пытаясь в чаду горящей техники выполнить свой долг или хотя бы спасти себе жизнь. Не только красноармейцы и командиры. Стальная метель обрушилась и на жилой городок, убивая, калеча женщин и детей. Кроме осколков, взрывная волна вышибала перегородки, оконные и дверные рамы, во все стороны разлетались камни и стекло.
Цейссовская оптика десять на пятьдесят давала великолепную, но жуткую картинку.
Горели бензохранилище и парки, где находилась техника. Клубился серо-жёлтый дым, сверкало пламя. Взлетали какие-то обломки, фонтаны из огня и земли. Но фигурки людей всё равно бежали туда, к танкам, пушкам и машинам.
Вот после очередной серии разрывов вспыхнул бензовоз. Потом, как осенний лист, закувыркался в воздухе чей-то задний мост. Ад, но выводят, спасают технику.
Неслышные в общем гуле орудия Ненашева несколько раз выстрелили. Два дома на окраине деревни занялись пламенем.
В Аркадии внезапно ударил колокол, а потом дым всё более густыми клубами повалил в сторону разгоравшейся рощи, окончательно закрывая Южный городок от немецких наблюдателей. Жители до последнего верили, что командир, зашедший к их священнику, просто шутил. Теперь сами палили сараи на окраине, стараясь делать дым гуще. Иначе этот страшный человек вновь откроет огонь по домам.
«Ну, лиха беда начало», – вздохнул Ненашев, давя неосознанное желание перекреститься. Зло во имя добра он принёс в это место.
Как странно, он, много раз перебирая варианты, зажигал Аркадию. На форумах – ноль эмоций, лишь советы, чтобы загорелось быстро, дымило гуще, дольше.
Фосфор заранее достать, смешать бензин с керосином, найти покрышки. Их следовало напихать в дома, рассматриваемые его советчиками, исключительно как бутафорию. А на деле лишал Саша живущих там советских граждан единственного жилья, и попробуй потом отстройся!
– Дробь! – зло буркнул Максим.
Сами справятся, условия им батюшка растолковал. Может, и уцелеет что-то стоящее на правой стороне центральной улицы.
Ему бы для счастья пару «химических» танков [176] в каждом по три с половиной сотни литров вонючей смеси, и не нужны ему ни дома, ни роща. Была в Красной армии 1941 года мобильная легкобронированная система постановки дымов.
Ненашев до крови закусил губу, зная, что происходит. Как ещё более стремительно меняется отношение селян к Красной армии, но иначе нельзя. Подожги он заставу в Пельчицах или деревню на другом берегу, ослепнет его наблюдательный пункт.
176
Танк ХТ-26 на базе двухбашенного Т-26 образца 1931 г.