Герой по найму
Шрифт:
Обитатели здесь были сплошь люди-человеки. Но про то Игги уже догадался — пленники с затонувших кораблей. Однако Джуба не заметил ни одного особо грустного лица. Казалось бы, ты в плену — сострой суровую морду и страдай, ан нет!
Девки красивые, мужики сплошь справные — широкоплечие, сильные.
И каждый при деле.
Одни строили дом, как водится, артелью. Таскали, пилили, рубили, вырезали, подгоняли… но домик рос прямо на глазах.
Другие гнали стадо овец прямо по главной дороге. А овечки жирные, шерсти много — аж на загляденье!
И
Помимо людей встречались и другие существа. Вот, например, жаб Зеленый. Джуба всю дорогу задавался вопросом, почему он Зеленый, если он красный. Но спросить постеснялся.
Таких жаб они встретили еще несколько по дороге, а вот те, кстати, были именно зеленого цвета — не придраться.
Помимо очеловеченных жаб Игги увидел пару гибких, выющихся, высоких особей, нижняя половина тела которых, была, как и у русалов, хвостата, а вот выше талии — обычные люди — сильные, мускулистые, с прекрасными чертами лиц мужчины и женщины. Одеты они были в однотонно серые плащи. Они словно парили в воздухе, передвигаясь, не касаясь пола. И угроза от этих двоих исходила настолько явная, что подсознательно хотелось держаться подальше.
Зеленый даже сделал ему знак остановиться и пропустить этих двух, после чего Джуба сделал вывод, что не ошибся, и человеко-змей следует опасаться.
— Кто это был? — поинтересовался он, когда те прошли мимо.
— Лютозмеи. М и Ж. Опасные, — лаконично ответил Зеленый.
Джуба решил не развивать тему со змеями, вместо этого задал другой вполне логичный вопрос:
— А куда мы идем?
— Во дворец. Ты просил аудиенции, ты ее получишь, — пояснил жаба.
— Неужели любой может попросить и его тут же примут? — удивился Игги. В Велиграде все обстояло несколько иначе. Попасть на прием к царю Громославу было не то, что сложно, а практически нереально. Даже взятки не играли роли в этом деле. Царь было недосягаем для людей. На то он и царь.
А еще Громослав терпеть не мог людей. Не каких-то конкретных, а всех без исключений. Об этой своей мизантропии он предпочитал не распространяться, но во дворце слухи ходили давно. Поэтому и аудиенцию у него было не выбить, Громослав предпочитал перекладывать любое человеческое общение на бояр.
— Разумеется. Вот только если тема окажется несущественной и недостойной, чтобы отрывать великого мудреца от его раздумий, то подобного просителя немедленно казнят. Таков новый закон. Раньше многие ходили, выпрашивали. Потом перестали. Сейчас тишина…
— А что так? Многих казнили по новому закону?
— Ну, почитай, девять из десяти. Так
Зеленый замолчал, а Джуба крепко призадумался. Все происходящее начинало ему не нравиться. Подвиг идет за подвигом, а конца-края не видно. Он и под воду спустился, и к царю почти попал, но это только начало. Что если морской гад решит, будто дело Джубы недостойно траты его времени? Тело Игги разорвут на части гиппокампами? Грустная гибель. Нет, надо было пускать перед собой Кудра, как главного претендента. Если уж помирать, то ему. Но теперь-то поздно…
По мере продвижения по городу маленькие, неказистые домики сменяли большие, с изыском устроенные. Видно было, что они идут от менее богатых районов к процветающим.
И, как главное доказательство сего постулата, вдалеке показался дворец.
Джуба прежде считал, что многоярусный терем Громослава это дворец мирового лидера. Теперь же, узрев обиталище Морского царя, он переменил свое мнение.
То был даже не дворец, а целый город. Он высился и ширился, простирался и располагался, находился и был сам по себе твердыней.
Десятки выходов и входов, множества снующих по своим делам слуг и придворных, которых издали можно было отличить по цветным камзолам и пошловатым манерам.
Сотни тысяч разноцветных кораллов, великолепных раковин украшали каждый элемент дворца. Тут же были видны и туннели для морских подданных, которые сновали туда-сюда безостановочно.
В водных проходах охрану блюли русалы, здесь же под куполом безопасностью царя и его близкого круга заведовали люди. А кто, как не они, смогут лучше защитить, обезвредить нападавших, понять угрозу…
— И что, верхним жителям здесь такое доверие? — поинтересовался, словно между делом, Игги.
Жаба пожал узкими плечами и ответил.
— В том секрета нет. Служат они не за страх и совесть, а за близких своих. За жизни их. В охрану набраны лишь те, у кого семья в заложниках. Живут те в иных кварталах, туда так просто не попасть. Если вдруг кто-то неповиновение проявит, беда… придут за его семьей и покарают всех, без разбора. Их жилые сектора затопят, а потом придут рыбы. Они не имеют жалости.
Игги слушал и сжимал кулаки до крови. Вот, значит, как здесь дела обстоят! Угнетают людей наших, шантажом держат, жен, матерей, да детей взяв в заложники. Ироды треклятые!
А что же те другие? Ходят, улыбаются? Видно, их не коснулась история с заложниками, вот и служат довольные…
На входе во дворец он низко поклонился суровым мужчинам, уже зная их беды. Те ловкими пальцами проверили его карманы и приказали оставить меч-кладенец.
— Люди добрые! — сказал Игги. — Неужто позволите вы человеку доброму, да без оружия перед чужим царем предстать? Это ж позор несусветный! Разве мало у него охранников там, в залах? Уж не уберегут ли они своего царя от одного-единственного супостата?