Герой поневоле. Сингулярность
Шрифт:
Иван Иванович просто спиной почувствовал опасность. Он торопливо направился к дому по неосвещённой дорожке вдоль детской площадки. Сыщик ещё не знал, что вызвало у него это чувство тревоги. Он попытался вспомнить, что видел, въезжая на стоянку. Точно! Прямо у въезда стоял чёрный БМВ с теми же (или очень похожими номерами), которые он видел тогда возле болота.
Если это, действительно, та машина, если эти люди замешаны в убийстве Ковтуна и, наконец, если они следят за ним, за Лесковым, то возвращаться сейчас на стоянку ни в коем случае нельзя. Иван
Он с опаской вошёл в тёмный проходной подъезд, огляделся. Здесь было тихо. Подозрительно тихо. Лесков сделал несколько шагов по ступенькам лестницы и вдруг замер. Кто-то наверху вызвал лифт. В этом не было ничего странного, если бы не странный звук на площадке выше. Там определённо кто-то был. Иван Иванович прислушался и стал медленно спускаться вниз. Он ещё не знал, что будет делать, но уже был уверен, что пешком идти наверх не следует. Конечно, лучшим вариантом было бы вернуться на работу, но это было каким-то трусливым шагом.
На площадке между этажами, действительно, был человек. Услышав шаги Ивана Ивановича, он спустил на лицо чёрную вязаную шапку с прорезями для глаз и поднял пистолет. Услышав, что Лесков замер, убийца осторожно выглянул из-за перил и тут же встретился глазами со своей жертвой.
Иван Иванович живо развернулся и бросился в сторону лифта. Потом резким скачком он рванулся ко второй двери проходного подъезда. Но это было слишком долго. Сделав всего два шага вниз, убийца быстро поднял пистолет и выстрелил в спину жертве.
Лескова словно обожгло. Он дёрнулся, продолжая инстинктивно движение к спасительной двери. Острая боль пронзила спину и грудь, перехватило дыхание, и в глазах потемнело. Неуклюже прыгая, он выскочил на улицу, цепляясь за подъездную дверь. Убийца тоже поспешил вниз. Всего несколько шагов было от подъезда до тротуара. Мгла застилала глаза Ивана Ивановича. Он успел увидеть только какого-то паренька в джинсовой куртке с рюкзаком за плечами, который шёл мимо.
«Беги» – крикнул ему Лесков, хотя из горла вырвался только едва различимый хрип. Парень повернул голову в его сторону, как и рассчитывал Иван Иванович. Он тут же швырнул ему в руки свою барсетку, где были деньги, удостоверение и книжка Ковтуна.
В этот миг в проёме показался убийца. Он снова поднял пистолет и уже второй оглушительный хлопок прогремел на площадке.
Парень инстинктивно поймал барсетку и, заметив фигуру с пистолетом, со всех ног бросился бежать. Убийца не успел заметить, что барсетка Лескова теперь у прохожего. Он отбросил пистолет в сторону и подбежал к бездыханному телу Ивана Ивановича. Быстро обшарив все карманы одежды покойника, он чертыхнулся, приподнялся, застыл на секунду, а потом бросился назад в подъезд.
Глава вторая
Колёса
Дрифтер «Неспешный» лениво покачивался на волнах. В предрассветной тишине вонючая, покрытая, несмотря на все усилия экологов, масляной плёнкой вода бухты Золотой Рог, была похожа на нефть.
Капитан судёнышка Василий Бегалов прогуливался по свободной палубе в одиночестве, чтобы размять ноги и прогнать остатки тревожного, нездорового сна. Путина подходила к концу, но квота до сих пор была не выбрана, а это означало, что дохода от всего сезона будет раз-два и обчёлся.
На палубу вышел помощник капитана Руслан Нестеренко. Он не так давно прибыл из мест не столь отдалённых и до сих пор не мог отвыкнуть от некоторых тюремных привычек.
– Ну, что Василич, – обратился он к Бегалову. – Какой сегодня лов будет? Опять ни к чёрту?
Капитан поморщился.
– Не каркай лучше, скат! У меня в печёнке сидит вся эта муть! – он сам не представлял, что «сидит у него в печёнке», но явно хотел выразить недовольство своему подчинённому.
Руслан поднял высокий воротник серого вязаного свитера и потянулся за крепкими импортными сигаретами.
– Я ж не виноват, что у нас тут не как на Камчатке! – зло ответил он. – Можно и туда сходить! – он плюнул за борт и прикурил.
– Ладно, хватит трёпа. Давай, пусть заводят машину и на малых из бухты.
Нестеренко ушёл, Бегалов вздохнул спокойно. Ему не нравилась его работа, его команда и его зарплата. Он уже много раз обещал себе, что это последняя путина, что он перейдёт в «Речное пароходство» или будет возить туристов на остров Русский.
Затарахтел двигатель, выбросив облако чёрного дыма. Дрифтер медленно развернулся и направился из бухты.
Бегалов всегда плёлся как черепаха, пока Владивосток не оставался далеко позади, потом он уводил судно от привычных маршрутов кораблей Тихоокеанского флота и только после этого направлялся в заданный сектор для того, чтобы спокойно поставить свои дрифтерные сети. Начался противный дождь и ветер усиливался, но Росгидромет обещал сносную погоду, обычную для конца лета в Приморском крае. Главное, чтобы не было тайфуна.
Поднявшись в рубку, Василий Васильевич, заварил себе чаю, выдавил в него пол лимона и хорошенько разбавил коньяком. Этот «адмиральский чай» отлично согревал в промозглый серый день. С кружкой в руках он склонился над разложенной на столе картой акватории.
«Была – не была! – решился он. – Пойдём сегодня на Чёртов омут!». Услышав такое заявление, Нестеренко потёр руки. Из этих мест некоторые суда возвращались с полными сетями рыбы. Опасность была в том, что этот район фактически был за пределами экономической зоны страны, поэтому ошибка в курсе или неудачное течение могли увести судно в чужие воды, что сулило большие проблемы. Чёртов омут был большой впадиной на океанском дне. В ясную погоду вода в этом месте всегда была тихая и тёмная. Глубина запредельная.