Герой веков (сборник)
Шрифт:
– Я никогда раньше не носил этих костей.
Вар-Сель явно ничего не понял. Он был из Пятого поколения – на два века моложе Тен-Суна. Ну конечно, ведь даже в Третьем поколении не каждый кандра обладал столь же обширным опытом во внешнем мире, как Тен-Сун.
– Ясно, – видимо, просто, чтобы что-то сказать, проговорил Вар-Сель.
Тен-Сун огляделся. Возле дверей стояли еще три представителя Пятого поколения. Как и Вар-Сель, они не носили одежды: в Стране кандра принято было всячески выставлять напоказ свое Истинное тело.
У каждого Пятого в прозрачных мышцах
– Ну? – Тен-Сун снова повернулся к Вар-Селю. – Не пора ли нам идти?
Тот перевел взгляд на одного из своих спутников:
– Мы не предполагали, что ты так быстро справишься.
Тен-Сун невольно фыркнул:
– Второе поколение утратило опыт. Они думают, что если им самим требуется несколько часов для создания тела, то и всем остальным нужно столько же.
– Их поколение старше твоего, – напомнил Вар-Сель. – Тебе следует их уважать.
– Второе поколение сидит в этих пещерах уже много веков, – возразил Тен-Сун. – Они бездельничают, в то время как остальные отрабатывают свои Договоры. Я уже давно превзошел их по мастерству.
Вар-Сель зашипел, и на миг Тен-Суну показалось, что сейчас молодой кандра его ударит. К его удивлению, Вар-Сель сдержался, хоть и с трудом. В конце концов, как представитель Третьего поколения Тен-Сун был старше Вар-Селя – в той же степени, в какой Вторые были старше Тен-Суна.
Однако Третьи оказались особым случаем. Вторые так долго отправляли их выполнять Договоры, потому что им не хотелось, чтобы младшие собратья все время находились рядом, разрушая маленький рай кандра.
– Пошли. – Вар-Сель кивком приказал двоим стражникам идти вперед.
Третий вместе с Вар-Селем двинулись следом за Тен-Суном. У всей троицы были роскошные каменные Истинные тела. У Пятого поколения была возможность их заказывать и использовать – ходили у Вторых в любимчиках и проводили в Стране кандра больше времени, чем многие другие.
Одежды Тен-Суну не дали. По дороге он растворил гениталии, разгладил плоть в паху, как было принято у кандра. Он пытался шагать с достоинством, гордо, однако знал, что его тело не внушает особого почтения. Слишком оно было тощим: Тен-Сун потерял вес во время заточения и под воздействием кислоты, поэтому создать достаточно большие мышцы никак не мог.
Гладкий туннель в скале когда-то возник естественным путем, но на протяжении многих веков младшие поколения своими пищеварительными соками обрабатывали его стены. Другие кандра почти не попадались навстречу. Вар-Сель вел преступника окольными путями, явно не желая устраивать громкое представление.
«Я так долго здесь не был, – подумал Тен-Сун. – Уже, наверное, выбрали Одиннадцатое поколение. И я почти никого не знаю из Восьмых, не говоря уже о Девятых и Десятых».
Он заподозрил, что Двенадцатого поколения может и не быть. Даже если он ошибался, жизнь не могла продолжаться по-прежнему. Отец мертв.
«Забавное дело, – продолжал размышлять Тен-Сун, – даже наши Истинные тела по форме похожи на человеческие. Две руки, две ноги, и лица выглядят так же, как у людей».
Иногда он себя спрашивал, не были ли нерожденные – создания, которых люди называли туманными призраками, – более честны, чем их собратья-кандра. Туманные призраки творили свои тела как хотели, соединяя кости в произвольном порядке, создавая почти изысканные конструкции из человеческих и животных костей. Кандра же превращали себя в подобия людей. И при этом продолжали проклинать человечество, которое держало их в рабстве.
Ну и странный народ! Но это его народ. Даже если он их всех и предал.
«И теперь мне надо убедить Первое поколение, что мое предательство являлось правильным шагом. Не для меня. Для них. Для всех нас».
Миновав несколько коридоров и комнат, процессия в конце концов прибыла в ту часть Страны кандра, что была лучше знакома Тен-Суну. Они явно направлялись в Сокровенное место, и ему придется защищать себя в святилище своего народа. Странно, что он не догадался об этом раньше.
Год мучительного заточения наделил Тен-Суна правом на суд Первого поколения. Весь этот год он обдумывал, что будет говорить. А если все пойдет прахом, о своих ошибках он сможет размышлять целую вечность.
Разрушителя можно описать как силу, стремящуюся к разрушению, но это будет слишком примитивно. Лучше считайте его разумным распадом. Не просто хаосом, но стихией, которая все низводит к самым простым формам, обосновывая свои действия разумными – и опасными – доводами.
Разрушитель мог планировать и устраивать заговоры, зная, что если ему и приходится что-то создавать, то лишь для того, чтобы потом разрушить в два раза больше созданного. Такова природа нашего мира: когда мы что-то творим, зачастую по ходу дела что-то другое приходится уничтожить.
8
В первый же день после ухода из Ветитана Эленд и Вин убили сотню горожан. Так, по крайней мере, истолковала случившееся сама Вин.
Она сидела на гнилом пне в центре лагеря, смотрела на солнце, которое опускалось к далекому горизонту, и знала, что сейчас произойдет. Вокруг падал пепел. Надвигался туман.
Когда-то – не так уж давно – туман приходил только ночью. Однако за год, последовавший после смерти Вседержителя, все изменилось. Как будто тысяча лет темноты сделала туман нетерпеливым.