Герой веков (сборник)
Шрифт:
И он стал приходить днем. Иногда надвигался огромными клубящимися волнами, появляясь из ниоткуда и быстро исчезая в никуда. Но чаще туман просто заполнял воздух тысячами призраков, которые кружились и прорастали друг в друга. Он выпускал щупальца и лозой раскидывался в небе. Каждое утро туман исчезал немного позже, а каждый вечер появлялся чуть-чуть раньше. Возможно, еще до конца года он окутает все вокруг и останется навсегда. И самое страшное – с той ночи, когда Вин взяла силу у Источника Вознесения, туман стал убивать.
Два года назад Эленд не поверил
Умирать начали сразу же, как только появился туман. Большинство он обходил стороной, выбирая некоторых без видимых причин. Люди начинали трястись, потом в конвульсиях падали на землю, а родные и друзья в ужасе наблюдали их страдания.
Вин тоже испытывала ужас. И еще отчаяние. Кельсер говорил, что туман – ее союзник, что он защитит и наделит силой. Она верила, что это правда, пока туман не начал казаться чуждым, пока в нем не появились странные призраки со склонностью убивать.
– Я тебя ненавижу, – прошептала Вин, наблюдая, как туман продолжает свое наводящее ужас занятие.
Словно старый знакомый вдруг принялся наугад резать глотки случайным людям из толпы. И она совершенно ничего не могла сделать. Ученые Эленда перепробовали все: предлагали носить капюшоны, препятствовавшие вдыханию тумана, выходить из дома только после того, как туман уже сгустился, заносить людей в дом сразу же после того, как начинался приступ. Животные по какой-то причине не были подвержены подобной напасти, но ни один человек не мог считать себя в безопасности. Выходя из дома в туман, можно было умереть, и ничто не могло этого предотвратить.
Вскоре все закончилось. Туман вызвал припадок у каждого шестого, но умерли лишь немногие. Кроме того, рискнуть нужно было всего лишь раз: одна отчаянная ставка – и ты уже неуязвим. Большинство из заболевших выздоравливали. Правда, семьям тех, кто погиб, легче от этого не становилось.
Вин сидела на пне и смотрела в туман, который подсвечивало заходящее солнце. Странное дело, но видела она сейчас хуже, чем в темноте: если сильнее разжечь олово, то ослепит солнечный свет, а без олова туман становился непроницаемым.
Потому-то окружающее и напоминало о тех временах, когда Вин боялась тумана. Поле зрения сузилось до каких-то десяти футов – дальше можно было разглядеть лишь тени. Бесформенные фигуры бегали туда-сюда и кричали. Кто-то упал на колени, кто-то застыл в ужасе. Обманчивое эхо отражалось от невидимых предметов, все вокруг заполнилось плачущими призраками.
Вин сидела опустив голову, и дождь из пепла казался ей дождем из жгучих слез.
– Лорд Фатрен! – Голос Эленда заставил Вин оглянуться.
Когда-то его голос не был таким властным. Когда-то… Император вышел из тумана, одетый в неизменный белый мундир – тот, что был еще чистым, – лицо его посуровело из-за случившихся смертей. Вин чувствовала
– Мой господин! – послышался ответный возглас Фатрена, а вскоре и сам он подошел к Эленду и Вин. – Это катастрофа!
– Все не так плохо, как кажется, лорд Фатрен, – возразил Эленд. – Я уже объяснил: большинство из заболевших выздоровеют.
Фатрен остановился возле пня, на котором сидела Вин. Потом оглянулся и посмотрел в туман, наполненный плачем и стонами своих людей.
– Не могу поверить, что мы сделали это. Не могу… не могу поверить, что вы уговорили меня вывести их в туман.
– Твоих людей нужно было вакцинировать, Фатрен, – твердо сказал Эленд.
Он не лгал. На всех горожан не хватило бы палаток, и потому оставалось лишь два выхода. Бросить их в умирающем городке или силой увести на север – заставить выйти в туман и посмотреть, кто умрет, а кто выживет. Жестоко, но рано или поздно это все равно бы произошло. Даже понимая причины, почему так пришлось поступить, Вин чувствовала себя ужасно.
– Что же мы за чудовища? – приглушенно проговорил Фатрен.
– Такие, какими должны быть, – откликнулся Эленд. – Займись подсчетами. Узнай, сколько человек умерло. Успокой живых и пообещай, что от тумана больше никакого вреда не будет.
– Да, мой господин. – Фатрен удалился.
Вин проводила его взглядом.
– Мы их убили, Эленд, – прошептала она. – Мы их обнадежили. Мы заставили их покинуть город и прийти сюда, чтобы умереть.
– Все будет хорошо. – Эленд положил руку ей на плечо. – Так лучше, чем медленно умирать в том городке.
– Мы могли предоставить им выбор.
– Нет никакого выбора, – покачал головой Эленд. – Через несколько месяцев туман укроет их земли полностью. Им пришлось бы или запереться в домах и умирать от голода, или выйти в туман. Лучше уж мы заберем их в Центральный доминион, где еще достаточно света, чтобы выращивать зерно.
– От правды не легче.
Эленд стоял посреди тумана, под дождем из пепла.
– Не легче, – согласился он. – Я соберу колоссов, чтобы они похоронили умерших.
– А раненые?
Тех, кого не убивал, туман укладывал в постель на несколько дней – иногда больше – с судорожными припадками. Если пропорция и на этот раз будет такой, как всегда, в последнюю группу должна была попасть почти тысяча горожан.
– Когда мы завтра отправимся в путь, колоссы понесут их. Доберемся до канала и там погрузим на баржи.
Вин не любила чувствовать себя беззащитной. Все детство она провела, прячась по углам, а в юности стала тихим ночным убийцей. И вот теперь на одной из главных дорог Южного доминиона, в сопровождении пяти тысяч усталых горожан, ей было не по себе, и Вин ничего не могла с этим поделать.