Герой Веков
Шрифт:
Внезапное признание заставило о многом задуматься. Она стояла, окруженная женщинами в роскошных платьях и драгоценностях, и была главной среди них. Знала, что все дело в ее силе, но дамам в этом городе, как выяснилось, не хватало образца для подражания. Императрицы.
И Вин это нравилось. В глубине души она жаждала признания с того самого дня, как впервые попала на бал. В тот раз ее целый год третировали придворные дамы. Кое-кто из них, правда, позволил присоединиться к своей компании, но все равно Валетт Рену оставалась для них провинциальным ничтожеством без связей и без власти.
«Ведь это тоже мое, — подумала Вин, улыбаясь новой знакомой — племяннице одной из благородных дам. — Я отвергала эту часть жизни, потому что в ней присутствовало слишком много красоты и уверенности. Считала себя недостойной. Но во мне есть благородная кровь, и я имею полное право находиться здесь.
Моя мать была простолюдинкой, зато отец принадлежал этому миру».
В первый год правления Эленда Вин отчаянно пыталась защитить его от всевозможных опасностей. Сосредоточилась на том, чему ее научила улица, и потому не знала жалости. Казалось, не существует другого способа обезопасить того, кого любит. Но Кельсер показал, что существуют и другие способы быть сильной. И эта сила была связана с аристократами — с их интригами, их красотой и их продуманными тактическими схемами. Вин почти сразу влилась в придворную жизнь, хоть она и пугала своей непривычностью.
«Вот в чем дело. Вот в чем моя ошибка: мне все давалось слишком легко, и я не верила, что этого заслуживаю».
Шестнадцать лет провела Вин на улицах и не сомневалась, что знает этот мир целиком и полностью. А для того чтобы привыкнуть к жизни знатного общества, понадобился едва ли месяц. Поразительно, что новая сторона ее личности, которая возникла столь быстро, оказалась не менее важной.
«Я боролась с этим. И Тиндвил пыталась помочь мне разобраться, но тогда, два года назад, я была еще не готова».
Сначала Вин предстояло доказать себе самой, что ей можно находиться среди аристократов, что она такая же, как они. Впрочем, разве любовь Эленда не служила доказательством?
«Это… правда, — подумала Вин. — Я могу быть и тем и другим. Почему мне понадобилось столько времени, чтобы понять?»
— Прошу прощения, дамы, — услышала она позади.
Вин повернулась, с улыбкой наблюдая, как женщины расступаются перед Элендом. У самых молодых лица сделались мечтательными, когда они увидели его фигуру воина, мужественную щетину и белый императорский мундир. Вин подавила вспышку раздражения: она-то полюбила его задолго до того, как он стал воплощением мечты.
— Дамы, — продолжал Эленд, — леди Вин подтвердит, что я не страдаю избытком хороших манер. Само по себе это не так уж страшно. К несчастью, меня еще и в весьма малой степени волнует собственное пренебрежение правилами приличия. Поэтому я украду у вас свою жену и эгоистично присвою себе ее время. Я бы извинился, но мы, варвары, обычно так не поступаем.
И он с улыбкой подставил Вин локоть. Улыбнувшись в ответ, она взяла его под руку и позволила увести прочь от стайки женщин.
— Я подумал, тебе нужна передышка, — сказал Эленд. — И представить боюсь, что ты чувствовала в окружении целой армии ходячих пудрениц.
— Благодарю
Откуда он мог знать, что она внезапно ощутила с ними некое родство? Кроме того, оборки и макияж не делали их безобидными, — это Вин с легкостью усвоила еще в первые месяцы выхода в свет. Продолжая размышлять, она даже не замечала, куда ее ведет Эленд, а когда поняла, резко остановилась.
— Площадка для танцев?
— Именно.
— Но я не танцевала почти четыре года!
— Я тоже. Но было бы ужасно упустить такой шанс. Мы ведь с тобой так и не потанцевали.
Что правда, то правда. Лютадель охватил бунт до того, как у них появилась такая возможность, а потом уже стало не до балов и легкомысленных поступков. Вин знала, что Эленд понимает ее тоску о несбывшемся. Он пригласил Валетт Рену танцевать в тот вечер, когда они впервые встретились, и она отказала. До сих пор Вин чувствовала себя так, словно потеряла в тот первый вечер что-то необыкновенно важное.
И вот сейчас она взошла вместе с Элендом на чуть приподнятую площадку для танцев. Пары начали шептаться, и, когда музыка смолкла, все торопливо покинули площадку, оставив императора и императрицу наедине. Эленд положил руку на талию Вин, развернул к себе, и та ощутила предательское волнение. Со стороны они словно превратились в фигуру из белых линий и черных изгибов.
«Наконец-то… — подумала она, разжигая пьютер, чтобы унять дрожь, — наконец-то я с ним танцую!»
В тот момент, когда снова заиграла музыка, Эленд вытащил из кармана книгу. Одной рукой он держал Вин за талию, в другой — сжимал книгу, делая вид, что читает.
— Ты что себе позволяешь? — сердито спросила императрица и стукнула его по руке.
Император повел ее в танце, не отрываясь от своего занятия.
— Эленд! Это же такой торжественный… особенный для нас момент!
Он посмотрел с невероятно лукавой улыбкой:
— Что ж, я как раз и хотел сделать его еще более особенным. В конце концов, ты же танцуешь не с кем-нибудь, а со мной.
— В первый раз!
— Тем важнее убедиться, что я окажу на вас правильное впечатление, мисс Валетт!
— Ох, да что же… Может, просто уберешь книгу?
Улыбка Эленда сделалась шире. Он убрал книгу, взял жену за руку и начал танцевать как положено. Вин покраснела, увидев потрясенные лица собравшихся вокруг танцевальной площадки. Они явно не имели ни малейшего представления о том, как следует расценивать поведение Эленда.
— Ты варвар, — бросила ему Вин.
— Варвар, который читает? — Эленд выглядел беспечным. — Хэм придет от этого в восторг.
— Скажи честно, где ты вообще взял эту книгу?
— Один из слуг Йомена нашел ее для меня. В дворцовой библиотеке. Я знал, что она там будет. «Суд над памятником» — весьма известный труд.
— Откуда мне знакомо это название? — нахмурилась Вин.
— Именно ее я читал в тот вечер на балконе в крепости Венчер. Когда мы впервые встретились.
— Ох, Эленд, это же почти романтично! Есть такой особый вид романтики, за который жене хочется прикончить мужа на месте.