Герой второго плана. Ответы
Шрифт:
– А теперь, – взгляд Давида был зловещим, – твоя очередь.
– Нет, подожди! – На меня обрушился удар, пусть и слегка, но этого было достаточно, чтобы я упала на калено, под тяжестью двух мечей. Зато подходящий блок я вспомнила мгновенно.
Давид улыбнулся:
– Молодец, – протянул мне руку, убрав меч, я её наотмашь отбила, встав в стойку, с трудом подняв оружие, которое мотнуло в сторону из-за моих некрепких рук.
В Давиде проснулся азарт. Очередной удар, который я отразила просто безобразно.
– Видимо, не судьба, – подливал
Я просто увернулась от удара.
– Эй, – он был явно не доволен, – ты что-то расслабилась!
Зная методику обучения, которой руководствовался Давид, мне стало не по себе от его угрожающего тона.
Удар, я вновь увернулась, не в силах поднять тяжёлое оружие. Давид тут же размахнулся и ударил вновь, так быстро, что я еле успела среагировать. Мне удалось отразить удар, но только благодаря тому, что я всё-таки увеличила физическую силу. Давид это заметил.
Он налетел, как вихрь, его удары были быстрыми, я успевала их блокировать, оглушенная звоном ударяющегося железа, который был совсем не таким, как по телевизору, когда сражались рыцари. От того звука мне не было так страшно…
Давид наступал, успевая делать замечания.
– …мне не стоит забывать, что ты хрупкая девушка, верно ведь, – подзадоривал меня он, что предавало мне сил и азарта. Удар, и лезвия мечей заскрежетали, никто из нас не собирался уступать. Лицо Давида от моего отделяли перекрещенные лезвия. С его стороны чувствовалось сильнейшее сопротивление, и вот-вот лезвие коснётся моего лица, но я собрала все силы и оттолкнула Давида.
– А может и не хрупкая, а лени… – Не стал продолжать Давид, отразив мой удар, провернулся на месте вокруг себя, и лезвие просвистело над моей макушкой, когда я присела. Тут же он ударил вновь, выбив у меня из руки меч, что причинило боль, прижал меня к стене, держа лезвие своего оружия у меня под подбородком.
– Для первого раза превосходно! – Улыбнулся он, всё ещё не освободив меня. От него шёл такой жар, что голова закружилась ещё сильнее. Мы оба тяжело дышали, чему я была рада – значит, заставила его попотеть.
Рукой, аккуратно, я отодвинула от горла оружие и пихнула Давида в плечо:
– Ты кошмар ночной!
Тот улыбнулся, держа меч так, что его лезвие легло на плечо хозяина, как голова верного животного:
– Ты, как я уже замечал не раз, действуешь только в критических ситуациях. Зато теперь на курсах подготовки при обучении различных техник боя, тебе будет гораздо легче, так как сражение на мечах – это одно из основных…
– Извини, но без увеличения физических сил я не справилась бы.
– Знаю, потому и запретил. Но ты решилась и поступила правильно. Этого я и добивался. Воспитывает характер, который необходим в бою – быстро принимать решения, направленные на победу.
Хм, а он молодец.
– Тебе это пригодится, – заверил меня он, и я отправилась домой принять душ и приготовить ужин к
Глава 2
– Как тебе? – Спросила мама, появившись в дверном проёме кухни. Взглянув на нее, я обомлела, настолько она была хороша сейчас. Домашний костюм нежного лилового цвета, лёгкий макияж, чёрные кудри в каре – все это создавало гармоничный образ молодой, красивой женщины, сбросивший с её плеч приличный десяток лет.
– Мам, ты решила увести у меня жениха?
Мамин смех звонок и заразителен, я обожала его с детства.
Я продолжала нарезать салат, не беспокоясь испачкать своё новое платье, надёжно скрытое под кухонным фартуком, купленное несколько дней назад, когда мы с Евой ходили по магазинам.
В какой-то момент, когда мама обошла меня, чтобы добраться до хлебницы, я же продолжала резать салат, мне показалось, что на месте, где она стояла раньше, кто-то есть. Содрогнувшись от неожиданности, я обернулась, и в ту же секунду ощутила режущую боль – лезвие ножа безжалостно прошлось по моей руке.
– Рита! – Мама замотала мне руку полотенцем.
– Всё нормально, бывает, – оправдывалась я.
– Сейчас принесу аптечку, – уходя, мама ещё что-то говорила, судя по её тону, о моей неуклюжести.
Звонок в дверь.
Мама подлетела ко мне с аптечкой, отложила её, сняла с меня фартук и забрала полотенце, сунув мою руку под кран, чтобы смыть кровь:
– Сейчас открою и вернусь, – проговорила она, и направилась к двери. Я же чуть не затопала на месте от досады! Мне очень хотелось поскорее увидеть Феликса, тем более, что он уже так близко.
Смыв кровь, я достала приличный кусок ваты и приложила её к порезу.
На кухне появился Феликс, как всегда, шикарен: футболка-поло, наглаженные брюки, потрясающий взгляд, выразительная белоснежная улыбка…:
– Мария Алексеевна, поверьте, мне только в удовольствие!
– Ну что ты! Это слишком! – Я поняла, о чём они говорили, после того, как мама прошла мимо кухни в гостиную, неся в руках большой букет шикарных красных роз.
Мама привычно для меня сгримасничала, осуждая Феликса за трату на букет. Он бархатисто рассмеялся, отчего моё сердце тяжело стукнуло, дав знать, кто передо мною.
Мой любимый бережно обхватил раненую руку:
– Когда ты только успеваешь получать травмы?
Я пожала плечами, осознав, что бессмысленная улыбка, полная необузданного счастья, не сходит с моего лица:
– Если бы мы чаще виделись, то ты бы знал.
Феликс улыбнулся:
– Нужно наклеить пластырь, чтобы твоя мама не заметила отсутствие пореза, – одно движение его большого пальца по порезу, который слегка защипало, и раны как не было.
Когда вошла мама, моя рука уже была забинтована, на чём я настояла. Иначе она захочет убрать пластырь, который не покажется ей надежным, вылить пузырек зеленки на порез и замотать руку по локоть бинтом.