Герой высшего качества

Казаков Дмитрий Львович

Бешеный Соня, чья доброта не уступала его же кровожадности, заулыбался:

— Славно. С этими что?

— Давайте и их прикончим! — предложил меч. — Не нравятся мне эти рожи.

Служитель Аш-Райтана заморгал, пытаясь сообразить, кому принадлежит этот мерзкий голос.

— Нет, есть мысль получше… — сказал Ганди-Ла. — А ну, выруби его.

Махот изобразил легкий хлопок, и допрошенный жрец отправился к приятелям в беспамятство.

— Убивать того, кто именует себя Алчной Пастью Тьмы, неразумно, — рахива задумчиво поскреб затылок. — Того, кто его

убил непосредственно, он способен проклясть и после смерти, а проклятие это подействует даже на героя, и отвести его моих сил не хватит. Поэтому надо сделать так, чтобы они погибли не от наших рук…

И дальше Ганди-Ла предложил план, свидетельствующий о том, что в любом, даже самом мирном ученом-исследователе дремлет гений разрушения, только и мечтающий о том, чтобы изобрести что-нибудь такое этакое, а потом еще и раздолбать весь мир на куски вдребезги и пополам.

— Это мне нравится, — заявил Яхирон. — Все спалить — это то, что надо! Вот, помню, когда мы с прежним хозяином, ну, с тем, что в гробнице лежит, завоевывали страну баргудов, мы поджигали каждый город, и это было знаете как красиво? Огонь, дым, смрад горящих трупов!

Егора замутило вновь.

— А как ты собираешься его поджечь? — спросил он, прерывая рассказ меча. — Это же цельные бревна, а не сухие щепки, они просто так не вспыхнут. Бензин и керосин в вашем мире еще не придумали, а спирта у нас нет.

— Маг я или кто? — рахива гордо подбоченился. — Пойдем. Эти типы не скоро придут в сознание. Нам надо выбраться за ограду, а потом запалить одновременно несколько зданий, чтобы все сгорело дотла. Эх, придется Аш-Райтану обзаводиться новым святилищем…

Рыжегривый пони, обнаружив, что хозяин испачкался в крови, недовольно зафыркал, но артачиться не стал, позволил человеку влезть себе на спину. Когда они выехали за ворота, Егор остался в седле и оттуда наблюдал за чародейскими манипуляциями Ганди-Ла.

Аладдин вновь водрузил на голову старую каску, а тельце спрятал под бронежилетом.

— Береженого СУКА только он сам и бережет, — пояснил он, заметив удивленный взгляд Егора.

Рахива собственным когтем начертил на земле неровную окружность и принялся рисовать внутри нее корявые значки. Соорудив из них равносторонний треугольник, он бодро хмыкнул, поплевал на ладони и уселся на четвереньки, точно спринтер на старте.

Возник низкий, вибрирующий звук, пришедший непонятно откуда, земля качнулась, будто сделавшая вдох исполинская грудь. Круг вспыхнул, значки внутри него засияли алым огнем, а мгновением позже такой же огонь охватил башенку на крыше святилища.

— Неплохо сделано, — одобрил Яхирон. — Прям как пять тыщ лет назад…

Ветер раздул пламя, гигантское опахало дыма взметнулось над храмом, донесся мощный гул и треск. Вибрация сотрясла землю вновь, загорелась корчма, и почти тут же — один из сараев, расположенных рядом с ней.

— Достаточно, — Ганди-Ла распрямился с таким трудом, словно на спине у него лежал мешок с цементом. — Надо убираться отсюда, пока не явился кто-нибудь из заметивших пожар диких охотников.

— Дельная

мысль, — одобрил Аладдин. — Только бы еще следы замести.

Когда Егор озвучил предложение советчика, выяснилось, что воплотить его в жизнь некому — Бешеный Соня хорошо умел сражаться и спать, рахива в жизни ни от кого не скрывался, а волшебный меч и вовсе не понимал, о чем идет речь, или очень убедительно притворялся тупым.

— Прикинь, что за ботва, — проговорил Егор, понимая, что проблемой придется заниматься ему. — Ладно… э, двинем на юг по дороге, она такая утоптанная, что следов не будет, и когда доберемся до первого же ручья, свернем в сторону по нему. Только бы слуг Пожирателя не встретить.

Яхирон презрительно хмыкнул:

— А если и встретим, что с того? Изрубим так, что пойдут клочки по закоулочкам!

Они поехали сначала на юг, затем на юго-восток, следуя извивам протоптанного в лесах тракта. На одном из поворотов Егор обернулся — столб дыма поднимался в зенит, и очертаниями он напоминал ту статую, что стояла внутри святилища, а сейчас, наверное, трескалась от жара.

Он почувствовал пристальный, не враждебный, но удивленный взгляд, и ветер принес слова, произнесенные кем-то, кто не очень хорошо умел пользоваться языком: «Ох уж эти мне герои…»

— Вы слышали? — спросил Егор, хватаясь за меч.

— Что именно? — уточнил Ганди-Ла.

— Голос.

— У тебя, парень, глюки начались, — доверительно сообщил Яхирон. — Отпусти ты меня, эфес потеет. Вокруг никого, кроме нашей придурошной компании да пары пташек в кустиках.

Егор оглянулся еще раз — дым над храмом поднимался самый обычный, блекнущий, разносимый ветром. Прислушался — и ничего не услышал. Выпустил рукоять меча, утер пот со лба и решил, что все это ему показалось — для того Нифигляндия и фэнтезийный мир, чтобы тут порой всякие штуки мерещились.

Где-то через километр они наткнулись на сбегавший со склонов Зубастых гор ручеек, и когда вошли в воду, свернули вновь на юг, прочь от дороги. На участке берега с мягкой, густой травой выбрались на землю и направили пони на юго-запад, в обход подожженного храма и владений его хозяев.

Султан дыма был виден еще долго, но постепенно уменьшился, а затем исчез.

Когда это произошло, Егор вздохнул с облегчением.

Опытному, старому магу положено иметь учеников — этот закон соблюдается в десятках миров, которые по обыденной классификации относятся к фэнтезийным, в том числе и в Нифигляндии.

Бурбурэль Посох, старейший эльфийский колдун Смутного леса, впрямую от исполнения учительских обязанностей не уклонялся, но относился к ним, мягко говоря, спустя рукава. Да, он наставлял молодых чародеев, но делал это редко и настолько жестко, что жаждущие знаний и навыков юнцы предпочитали идти «в науку» к другим магам, не столь известным, но зато более милосердным.

Если признаться честно, то Бурбурэлю было жаль тратить время на всяких глупцов. Он предпочитал расходовать его на собственные исследования, странствия и всякую заумь.