Герой
Шрифт:
Реджис взглянул на Пайкела и пожал плечами. Они не могли пройти сквозь толщу камня, но теперь, по крайней мере, представляли общее направление.
И поэтому «гоблин», который вовсе не был гоблином, и его «пес–демон», который вовсе не был ни псом, ни демоном, отправились в путь по темным подземным коридорам. По дороге им встретились другие гоблины и даже парочка странных гигантов, но Реджис ко всем обращался со словами «пес госпожи», после чего Пайкел гавкал и выплевывал облако вонючего зеленого газа. Иногда он шепотом приказывал всем
Спросив дорогу еще пару раз, они достигли длинного просторного коридора; среди множества ветхих дверей выделялась одна — широкая, тщательно подогнанная, вырубленная из кровавого камня. По сторонам от двери стояли два рослых стража, походивших на гибрид гигантского стервятника и высокого человека, с мощными когтистыми ручищами и клювами вместо ртов. Демоны были не такими высокими, как гиганты, но казались гораздо более опасными и, естественно, более подозрительными и недоверчивыми.
— И что теперь? — прошипел хафлинг в обличье гоблина, обращаясь к своей «адской собаке».
Пайкел вцепился зубами в штанину Реджиса и увлек его в сторону, в какую–то боковую дверь. Очутившись в небольшой пещере, друид снова превратился в дворфа, поспешил к стене, отделявшей их от цели, и принялся ощупывать камень.
— Что ты собираешься делать? — прошептал Реджис. Но он тут же смолк и прижался к дворфу — по коридору мимо открытой двери протопала какая–то огромная фигура в сопровождении нескольких других, поменьше. Друзья услышали женские голоса; один из них, как они догадались, принадлежал демону, захватившему тело Консеттины, а другие женщины говорили на мелодичном, приятном для слуха языке дроу.
— Пайкел, что там у тебя? — беззвучно, одними губами произнес Реджис, охваченный отчаянным желанием убраться подальше отсюда, но дворф лишь приложил палец к губам и пристально уставился на дверь. Затем он кивнул и ухмыльнулся, услышав удалявшиеся голоса. Женщины направлялись куда–то прочь от пещеры.
Он вернулся к трещине в стене, закрыл глаза и продолжал ощупывать ее, затем радостно затряс головой.
— Что там? — спросил Реджис. — Корень?
Пайкел улыбнулся и схватил хафлинга за руку.
— Это же просто трещина! — громче, чем следовало, возразил Реджис и безуспешно попытался выдернуть руку.
Но Пайкел уже колдовал; его фигура исказилась, утратила форму, и его втянуло в трещину, затем в корень дерева, а охваченного ужасом Реджиса увлекло следом.
Разумеется, путешествие по корню дерева само по себе было не из приятных, но «полет» по узким щелям в сплошном камне оказался просто кошмарным. Реджис проделал весь путь, разинув рот в нескончаемом, но беззвучном вопле.
Прошло несколько мгновений, и они вылетели из каменной стены. Казалось, будто скала «выплюнула» их, и физические тела, высвободившись из корня, обрели прежнюю форму. Хафлинг и дворф рухнули на влажный каменный пол.
Как только Реджис пришел в себя — чему способствовало «о–о–о»
— Нет! — хрипло прошептал Пайкел и оттолкнул хафлинга, чтобы не дать ему взглянуть в зеркало.
Реджис пошатнулся и поднял руку, затем закивал в знак того, что все понял. Рассказ Айвена о лице Вульфгара внутри зеркала послужил хафлингу недвусмысленным предупреждением.
— Наверняка это оно самое, — прошептал Реджис. — То зеркало, которое захватило Вульфгара.
— Вуфгар, — согласился Пайкел.
Хафлинг оглядел овальную пещеру, пруд и странный набор мебели. Здесь были кресла и стол, подходящие по размерам для людей и вырезанные как будто бы из ножек гигантских грибов, и круглая кровать под огромным алым пологом с золотой вышивкой, покрытая кроваво-красными простынями. Хафлинг содрогнулся, заметив наручники, свисавшие с изголовья, и вспомнил кое–какие замечания Вульфгара насчет существа, которое они считали королевой Консеттиной.
Реджис подумал, что ему придется очень долго извиняться перед другом. Затем хихикнул, несмотря на отчаянное положение: он решил, что Вульфгар, наоборот, еще поблагодарит его.
— Берем зеркало и уходим, — обратился Реджис к Пайкелу, и тот радостно закивал.
Хафлинг развязал завязки своего модного плаща, чтобы прикрыть тканью колдовской предмет.
Пайкел был не единственным в пещере, кто довольно кивал. Инчедико, притаившийся высоко в нише над зеркалом, среди теней, слышал каждое слово. Квазит, мысленно связанный со своей госпожой, телепатически передавал ей весь разговор. Малкантет находилась неподалеку.
— Извините меня, — обратилась суккуб к Чарри Ханцрин и сопровождавшим ее женщинам. — У меня гости.
Она поспешила прочь из комнаты, расправила крылья и так, частично бегом, частично при помощи крыльев, пронеслась по длинному коридору. Пролетая мимо бокового туннеля, она окликнула группу гоблинов–рудокопов и приказала им стеречь у двери, чтобы никто не сбежал.
Реджис прикрыл магическое зеркало плащом, затем они с Пайкелом сняли его с крючков и прислонили к очагу. Дворф сбегал к стене и принес какие–то лианы, чтобы надежнее завязать ткань перед бегством, в то время как хафлинг поздравлял себя с проявленной ловкостью: ему удалось ни разу не взглянуть в зеркало.
— Мы вытащим тебя отсюда, — пообещал он Вульфгару, потом подумал, что стоит позвать друга — возможно, магия зеркала вызовет образ Вульфгара, и он сможет его увидеть.
Хафлинг взялся за край плаща и решил приподнять его совсем немного, чтобы шепотом окликнуть варвара, но тут же напомнил себе о зловещих свойствах подобных магических штук и оставил свою глупую затею.
Самые различные вопросы одновременно мелькали у него в голове: сможет ли Пайкел вывести их отсюда вместе с зеркалом тем же путем, каким они сюда пришли?