Гетика
Шрифт:
С 1882 г., когда сочинение Иордана появилось в составе «Monumenta Germaniae historica», было принято предложенное Моммсеном искусственное, но удобное название – «Getica» 8 . Однако ни полное, основное, ни краткое, условное, наименование труда, указывая, что он посвящен истории готов, не охватывает всего остального, поистине громадного содержания, которое вложил автор в свое произведение. «Getica» Иордана – это сумма известий о чрезвычайно важном времени в Европе и преимущественно в Средиземноморье, о времени, которое условно и неполно называется эпохой «переселения народов». В «Getica» Иордана отражается, хотя и не всесторонне, процесс распада рабовладельческой системы и формирования феодальных отношений, описывается передвижение многочисленных вновь появившихся племен и начальная пора образования ими раннефеодальных государств.
8. Второе произведение Иордана, посвященное истории Рима, Моммсен кратко назвал «Romana». Нами употребляются условные названия «Romana» и «Getica», причем в русском тексте они не отражают множественного числа, имеют латинскую форму и не склоняются.
На страницах «Getica» Иордан сказал о себе немного, но и это немногое является для современного историка интереснейшим свидетельством о человеке и писателе. Ведь в VI веке, как, впрочем, и в последующие средние века, редко встречалась у авторов склонность расширять свои сочинения в сторону автобиографий.
Иордан был готом, остроготом. Это не вызывает никакого сомнения, так как он сам сообщил о своем происхождении: заканчивая «Getica», он заверяет читателя, что не прибавил ничего лишнего в пользу племени готов, из которого происходит («nec me quis in favorem gentis praedictae, quasi ex ipsa trahenti originem, aliqua addidisse credat», – § 316) 9 .
9. В
Употребление Иорданом слова quasi в § 316 может быть приравнено к употреблению им того же слова в Get., § 88: «ad Eliogabalum quasi ad Antonini filium», или в Get., § 160: «quasi adunatam Gothis rem publicam». Ясно, что в этих двух примерах quasi не может иметь значения «как бы».
Принято считать, что такие крупные ученые, как Моммсен, а за ним Ваттенбах, склонялись к признанию Иордана аланом 10 . На наш взгляд, они этого в категорической форме не высказывали, и ни один из них не пропустил общеизвестного замечания Иордана (§316), что он гот.
Несколько «сдвинутым» и потому неточным представляется утверждение Л. Ранке: «Кто же был этот Иордан? По его собственному рассказу он был готско-аланского происхождения» («von gothisch-alanischer Abkunft») 11 . Как известно, Иордан сказал (§ 316), что он ведет свое происхождение от готов, но нигде ни словом не обмолвился, что он алан. Однако в корне ошибочное мнение, что Иордан – алан, укрепилось.
10. Так суммирует их мнения о происхождении Иордана И. Фридрих (см.: J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen... Мнение Моммсена: «stammte Jordanes... von den Alanen», S. 379—380 и Ваттенбаха: «Jordanes ein Alane war...», S. 380).
11. L. Ranke, Weltgeschichte, 4. Teil, 2. Abt., S. 313.
Например, Эд. Вельффлин, говоря о латыни Иордана, признает в ней черты упадка, тем более для него понятные, что их проявил «алан, назвавший себя agrammatus» 12 .
Такому уклону в сторону аланского происхождения Иордана косвенно способствовал Моммсен 13 . Он доказывал, что Иордан, объявивший себя готом, мог быть тем не менее одновременно и аланом. Для объяснения такого странного положения Моммсен в качестве примера приводит полководца по имени Бесса (Bessa, ). По Иордану, Бесса был сарматом (§ 265), а по Прокопию – готом (Bell. Goth., , 16, 2; Bell. Vand., I, 8, 3). Моммсен пришел к неожиданному заключению, что Иордан в отношении Бессы прав, а Прокопий ошибается, но ошибка последнего объясняется тем, что в широком смысле Бесса мог все же причислять себя к готам 14 как представитель племени, тесно связанного с готами 15 . По такой же причине, думал Моммсен, и Иордан, алан по происхождению 16 , мог назвать себя готом (§ 316) только потому, что находился среди готов, вне исконной родины аланов 17 .
12. Ed. W"olfflin, Zur Latinit"at des Jordanes, S. 363. – Об «agrammatus» см. ниже.
13. Во вступлении – Prooemium – к своему изданию трудов Иордана.
14. И. Фридрих (см.: J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 383) объяснил эту мнимую ошибку Прокопия тем, что Бесса хорошо знал готский язык: однажды по приказанию Велисария Бесса переговаривался по-готски с готами, засевшими в башне осажденного Неаполя (Bell. Goth., I, 10, 10—11). См. «Комментарий», прим. 653.
15. К этой точке зрения присоединился и И. Фридрих (см.: J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 382), говоря о расширении смысла названия «гот».
16. Моммсен убежден, что слово Alanoviiamuthis (§ 266) неделимо и является именем, отца Иордана; судя по этому имени, отец был, вероятно, аланом. Ср. «Комментарий», прим. 660, а также у И. Фридриха (S. 381) и у Ф. А. Брауна («Разыскания в области гото-славянских отношений», I, стр. 98, прим. 2).
17. «Итак, Иордан, выдавая себя за гота, никак не отрицает, что он алан» («Et ita Jordanes, cum Gothus se ferat, nequaquam Alanum se esse negat», – Prooem., p. VII).
Подобное разъяснение представляется натянутым и даже неестественным: ведь совершенно нет необходимости превращать Иордана, сказавшего о самом себе, что он гот, в алана; кроме того, трудно представить (судя по тексту § 265), чтобы Бесса происходил из одного из трех племен 18 – сарматов, кемандров и гуннов (Prooem., р. VII). У Иордана (§ 265) первая фраза: «Sauromatae ... coluerunt» выглядит случайной, может быть, по небрежности вкравшейся вставкой; поэтому следующую за ней фразу: «...ex quo genere...» надо рассматривать как вытекающую из фразы о готах в Паннонии. Отсюда получается, что упоминаемые здесь Бливила и Фроила, а также Бесса – готы, и, таким образом, сообщения Иордана и Прокопия (он-то мог знать Бессу лично!) сходятся.
18. Фр. Стеффенс указал на образец той же палеографии и того же времени, что и Лозаннский фрагмент. Это – рукопись, опубликованная в 1909 г. С. Брандтом (S. Brandt, "Uber ein Fragment des Justinus aus der Sammlung E. Fischer in Weinheim, – «Neue Heidelberger Jahrb"ucher», 1909, S. 109—114). Большое сходство существует между письмом Лозаннского фрагмента и Венским кодексом (Cod. Lat. 430), содержащим Малые Лоршские анналы, написанные в 815 г. Здесь видны все черты прекрасного, вполне выработанного островного минускула VIII—IX вв., практиковавшегося в скриптории монастыря Фульды (см.: «Monumenta palaeographica. Denkm"aler der Schreibkunst des Mittelalters», hrsg. von A. Chroust, I. Serie, II. Bd. M"unchen, 1904, XI. Lieferung, Taf. 8a). Заметное сходство имеется также между письмом Лозаннского фрагмента и письмом Кёльнского кодекса начала IX в., содержащего одно из богословских сочинений Алкуина («Expositio in psalmum 118»); см.: «Schrifttafeln zur Erlernung der lateinischen Palaeographie», hrsg. von W. Arndt, 3. Aufl. von M. Tangi, II. Heft, Berlin, 1898, Taf. 39. Близко к письму Лозаннского фрагмента острое англосаксонское письмо кодекса, содержащего «Церковную историю» Беды и хранящегося в университетской библиотеке в Кэмбридже (Ms. Kk. V., 16). Кодекс датируется примерно 737 г. Формы букв сходны, но по общему начертанию шрифт Кэмбриджской рукописи несколько округлый, а шрифт Лозаннской рукописи более острый. Предполагается, что Кэмбриджская «Церковная история» Беды была написана в монастыре Эхтернах (в Люксембурге) (см.: Fr. Steffens, Lateinische Pal"aographie, Supplement, Trier, 1909. Taf. 14).
Однако не это разъяснение определяет в «Prooemium» Моммсена племенную принадлежность Иордана. По ряду дальнейших упоминаний о его происхождении видно, что Моммсен все же считал его готом, а не аланом. Он называет его «готом, живущим в Мезии или Фракии» («Gothus in Moesia Thraciave degens») или «автором, ведущим свое происхождение от мезийских готов» («auctor oriundus ex Gothis Moesiacis»), а о готах, живущих в Мезии и Фракии, говорит как о тех именно, «из которых происходил, как мы видели, Иордан» («ex quibus Iordanem vidimus oriunduiri esse») 19 .
19. Ibid., p. VIII, IX, XII.
Что же касается Ваттенбаха, то он лишь вскользь упоминает об указанной Моммсеном 20 симпатии Иордана к аланам и тут же – о его, «как кажется», аланском происхождении 21 (без доказательства, почему Иордан – алан). В последней обработке книги Ваттенбаха, сделанной В. Левисоном 22 , который дал общий обзор новейших исследований и мнений историков-медиевистов, уже нет колебаний в отношении того, кем был Иордан – готом или аланом: «Иордан сам причисляет себя к готскому племени» («Jordanis rechnet sich selbst zum gotischen Volke»). Таким образом, точка зрения Моммсена о родственных связях Иордана с аланами признается неправильной 23 .
20. Ibid., p. X.
21. W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81.
22. См.: Wattenbach – Levison.
23. Ibid., S. 76, Anm. 141. «Моммсен... несправедливо приписал ему аланское происхождение и предпочтение к аланам» («Mommsen... hat ihm mit Unrecht alanische Herkunft und eine Vorliebe f"ur die Alanen zugeschrieben»).
Во введении к своей филологической работе о поздней латыни в трудах Иордана В. В. Смирнов ссылается на шаткие мнения относительно того, кем был Иордан: «...обычно Иордана считают аланом, сроднившимся с готской средой» (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 152). В специальном исследовании о Иордане профессор Палермского университета Франческо Джунта находит, что Иордан выразился уклончиво («espressione equivoca, ambiguita della frase»), сказав о своем происхождении из племени готов (§ 316). Поэтому вывод Джунты не вполне ясен: «crediamo che Jordanes sia stato effetivamente alano, ma il suo sentimento nazionalistico lo avra spinto a sentirsi goto» («Мы думаем, что Иордан был, действительно, аланом, но его [Иордана] национальное чувство заставило его ощущать себя готом»). Следовательно, по одному из последних высказанных в науке мнений, Иордан – алан с готским национальным чувством (см.: Fr. Giunta, Jordanes e l cultura dell’alto Medioevo..., p. 155—156).
В кратких словах (§ 266) Иордан очертил свой род и сообщил о «фамильной», так сказать, профессии: его дед и он сам были нотариями. Имя отца Иордана скрыто в явно испорченном переписчиками длинном слове Alanoviiamuthis (в разночтениях Alaniuuamuthis, Alanouuamocthis). Наиболее убедительной представляется такая осмысливающая это нелепое слово поправка: «Cuius Candacis, Alan [orum ducis], Viiamuthis, patris mei, genitor Paria, id est meus avus, notarius... fuit» 24 . Если допустимо такое расчленение слова «Alanoviiamuthis», то, следовательно, отец Иордана носил готское имя Вийамутис или Вийамут (Viiamuthis – Veiham^ots у И. Фридриха 25 или Wiljamops у Ф. А. Брауна) 26 . В автобиографической справке в § 266 Иордан как бы старается дать уточняющее пояснение: он повторяет, что Кандак, которому служил его дед, и есть тот самый Кандак, который был вождем аланов, и что его, Иордана, дед, по имени Пария, и есть, естественно, родитель его отца Вийамута.
24. Так у И. Фридриха (J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 381) со ссылкой на Гринбергера (Th. Grienberger, Die Vorfahren des Jordanes, S. 406).
25. J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 381.
26. Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений, I, стр. 98, прим. 2.
Надо думать, что Пария состоял нотарием при аланском вожде Кандаке долгое время, во всяком случае до смерти последнего. По стопам деда пошел и внук. Он был нотарием у крупного военачальника Гунтигиса Базы, который приходился племянником Кандаку по матери. По отцу Гунтигис База был готом из знатнейшего рода Амалов. Иордан указывает имена двух Амалов: отца Гунтигиса звали Андагом (Andagis, Andag), деда – Анделой (Andela).
Конечно, пытаясь очертить биографию Иордана, было бы существенно наметить какие-нибудь хронологические вехи, установить, например, в какие годы он был нотарием, а в связи с этим, когда примерно он родился и в каком возрасте приступил к работе над «Romana» и «Getica». Некоторый свет на годы, когда Иордан был нотарием, проливают сведения, сообщаемые, с одной стороны, Прокопием, с другой – Марцеллином Комитом, и относящиеся, по всей вероятности, к Гунтигису. Путем сопоставления свидетельств этих авторов И. Фридрих пришел к остроумной и настолько убеждающей догадке, что с ней трудно не согласиться. Он предположил, что называемый Прокопием (Bell. Pers., I, 8, 3) военачальник Годидискл , участвовавший в войне между Персией и империей в 502—505 гг., был не кем иным, как Гунтигисом 27 . Эта мысль подкрепляется еще и тем, что у Прокопия Годидискл упомянут вместе с Бессой, и оба они определяются как готы ( , ) из тех, что не последовали за Теодерихом из Фракии в Италию. У Иордана Бесса также упомянут почти рядом с Гунтигисом и также назван происходящим из тех готов 28 , которые после смерти Аттилы поселились в Паннонии (а впоследствии имели предводителем Теодериха). Кроме Прокопия Гунтигиса, но уже под именем Базы, упоминает Марцеллин Комит под 536 г. как полководца, воевавшего на евфратской границе; у того же автора База назван в числе других военачальников, приведших в 538 г. византийские войска в Италию в помощь осажденному готами Риму 29 .
27. См.: J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 390—391 (о возможной идентичности имен Godidisclus – Godigisclus – Gunthigis).
28. См.: Get., § 265 и прим. 653.
29. Marcell. Comit., а. 536, 538; J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 391—392.
По данным Прокопия и Марцеллина Комита, Гунтигис База воевал с персами дважды: в 502—505 гг. и в 536 г. Был ли Иордан, нотарий Гунтигиса, при нем во время этих походов на Восток? Прямого ответа на этот вопрос, конечно, нет, но едва ли Иордан сопровождал Гунтигиса в походах против персов: казалось бы, его участие в этих походах должно было бы хоть слабо отразиться на страницах «Getica». Но писатель не проявил никаких особых познаний касательно областей по Евфрату. Вот на этом наблюдении И. Фридрих и основал свои соображения о времени, когда Иордан мог быть нотарием Гунтигиса. Это – время после персидского похода 502—505 гг. и до войны на Евфрате в 536 г. 30 С подобным общим выводом надо согласиться, хотя нельзя утверждать, что Иордан был нотарием, да еще при одном и том же лице, в течение целых тридцати лет. Если он начал свою карьеру в самом начале предполагаемого периода – 505—536 гг. – и ему было тогда примерно лет двадцать, то, следовательно, он родился около 485 г. и ему было лет 65—66, когда он писал «Romana» и «Getica» (в 550—551 гг.). Но все эти даты – начало службы, год рождения и возраст к 550—551 гг. – могут быть передвинуты, так как Иордан мог приступить к службе не в 505 г., а значительно позднее. Неясно также из его слов, сколь длительной была его деятельность в качестве нотария именно у Гунтигиса. Быть может, она была и краткой, но Иордан отметил ее, так как служить при крупном военачальнике было почетно. Быть может, с Гунтигисом, прибывшим с войсками на помощь Риму, как записал Марцеллин Комит под 538 г., связано переселение Иордана в Италию. Ясно лишь следующее: обучившись своему делу, очевидно, под руководством опытного специалиста, каким был его дед, Иордан служил не аланскому роду Кандака, а готскому роду Амалов 31 . Через службу у Гунтигиса могли укрепиться связи Иордана и с представителями правящей фамилии Амалов, а отсюда – с Италией, со столицей остроготского государства, Равенной.
30. См.: J. Friedrich, "Uber die kontroversen Fragen..., S. 392—393. – Хронологические расчеты И. Фридриха принял и Фр. Джунта (см.: Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell’alto Medioevo..., p. 150—151). В. В. Смирнов, наоборот, склонен думать, что Иордан сопровождал Гунтигиса Базу в походах на Восток и что в то время сложились политические убеждения Иордана: «Служба в составе вооруженных сил Византийской империи, даже на таких отдаленных рубежах, как Евфрат, и порожденное ею непосредственное ощущение обширности империи, мощи ее государственного и военного аппарата, военные успехи крупного полководца Велизария, под командой которого находился Гунтигис, повелитель Иордана, породили в последнем глубокую веру в могущество империи Юстиниана. Переход Восточной империи в наступление против варварских королевств Запада, восстановление императорской власти в Северной Африке, на испанском побережье, разгром остготского королевства, увенчанный возвратом Рима, – все это совершилось на глазах Иордана и сделало из него ярого сторонника византийской ориентации» (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 156).
31. Непонятно, почему Ваттенбах пишет, что Иордан «происходил из очень знатного рода, который был в родстве с Амалами» (W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquollen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81). То же говорят и Ваттенбах – Левисон, но без упоминания о родстве Иордана с Амалами (см.: Wattenbach – Levison, S. 76). Так же необоснованно суждение о принадлежности Иордана к знати, высказанное в статье о нем в Большой советской энциклопедии (изд. 2, т. 18, 1953, стр. 371—372). В университетском пособии по источниковедению, недавно вышедшем и очень тщательно составленном (А. Д. Люблинская, Источниковедение истории средних веков, Л., 1955), неправильно сказано, что Иордан «по женской линии приходился родственником Амалам» (стр. 55). Известно, что в родство с Амалами вступил род аланского предводителя Кандака через сестру последнего, а Иордан был лишь нотарием у Амала Гунтигиса Базы, племянника Кандака (ср. Get., § 266).