Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Таирова-Яковлева Татьяна Геннадьевна

Правда, все складывалось непросто. Первоочередной задачей было подчинение всего Правого берега под властью единого гетмана. Сразу же после избрания Дорошенко намеревался идти против Брацлавского полковника Дрозда – главного оплота прорусских и пробрюховецких сил на юге Правобережья. Однако осуществить это намерение новый гетман мог пока исключительно силовыми методами. Сообщали, что «войска казацкого при Дорошенке и тысячи нет, все от него бегают, ожидающе и на себя того ж приятства от Орды, что и на Опару было. Все сказывают: Дорошенко с Ордою ходит, а из городов ни из которых к Дорошенку казаки нейдут и позаперлись…»²⁴.

В этих условиях отъезд Брюховецкого в Москву (который многие могли расценить

как бегство) объективно играл на руку Дорошенко. В сентябре он пошел на Брацлав, имея уже сорок тысяч орды и двадцать тысяч казаков. А к середине сентября начался переход Правобережных городов на его сторону. Сдались Кальник, Немиров и Лодыжин (в последнем казаки выдали своего полковника со всей старшиной татарам)²⁵. На сторону Дорошенко склонялся даже Брацлавский полковник Дрозд, имевший в своем распоряжении до сорока тысяч человек.

Фигура Дрозда – классического авантюриста эпохи Руины – становилась ключевой для контроля над южными районами Правобережья. Он уже более шести недель находился в осаде в Брацлаве, а царские войска не спешили ему на помощь. Брюховецкий по-прежнему сидел в Москве и занимался вопросами, очень далекими от военной помощи Правобережью. Скорее всего, он уже понял, что возврат этой территории больше не входит в планы царского правительства, морально готового еще после поражения под Чудновым пожертвовать частью Украины ради мира с поляками.

А вот старшина Брюховецкого этого еще не знала и с отчаянием писала ему: «…полковник брясловский великую нужду терпит от того проклятого Дорошенка… Смилуйся, як отец над детми, вскоре к нам ведомость давай; ежедневно кровными слезами обливаемся...»²⁶. Слезы и мольбы о помощи были напрасны. Второго ноября 1665 года П. Дорошенко сообщал Полтавскому полковнику о своих успехах: «…господин Дрозд с сотниками и чернью… на верное и вечное подданство короля его милости и к нам Войску Запорожскому на послушание сдались и в Бряславле исполнивше присягу, не ожидающе болши лестной помочи Московской». Дорошенко обещал в случае сдачи «сохранить в любви братцкой в целости, жен и детей и имений ваших…»²⁷. Правда, формально Дрозд сдался не ему, а татарскому мурзе Камамбету.

Одной из задач, которые преследовал Дорошенко, уничтожая Дрозда, видимо, было получение легендарных «сокровищ Домны-Розанды». Эта легенда, уходящая корнями в годы восстания Хмельницкого, погубила не одну жизнь. Согласно преданию, сказочно богатый молдавский господарь В. Лупу спрятал свои сокровища у жены в замке Сочава, который оборонял от волохов его зять Тимош Хмельницкий. Тимош погиб, командиру казацкого гарнизона Богуну-Федоровичу удалось вывести людей, но сокровища не нашли ни у жены Лупу, ни у Богуна. Вероятно, именно поэтому и решили, что все досталось вдове Тимоша – красавице Домне-Розанде. Она некоторое время жила в Чигирине, а потом удалилась в более родные для нее места на границе с Молдавией – в Рашков, и до последнего времени пользовалась покровительством своего шурина Юрия Хмельницкого. Дрозд напал на Рашков, забрал у Домны «ее скарбы», убив при этом и саму Домну. И вот теперь в Украине сообщали, что Дорошенко пошел к Рашкову – город «добывать, или чтоб ему скарбы домнины выдал, чтоб имел чем Орде заплатить: когда б Орде не заплатил, то самому ему за платеж быть в Крыму»²⁸. После этого Дорошенко выкупил у татар Дрозда за тридцать тысяч и, захватив его жену, вернулся с ними в Чигирин.

Сдача Дрозда не замедлила сказаться и на ситуации вокруг другого центра Правобережья – Белой Церкви. Находившийся там еще один полковник Брюховецкого Децик покинул войско и уехал из Киева в Переяславль, а войско его разбрелось.

Когда Дорошенко вернулся из похода в Чигирин, то по его приказу «Дрозду голову отсекли…»²⁹. Правда, говорили, что поводом к тому стала попытка Дрозда

бежать к Брюховецкому, прихватив с собой булаву Дорошенко.

Теперь, после крупных военных успехов, перед Петром стояла проблема придать своему гетманскому званию законный характер. То, что его назначили гетманом татары, было у всех на устах. И хотя старшинская рада в Чигирине подтвердила законность избрания, проблемы оставались. Несмотря на то что в Польше считали нового гетмана лояльным, оттуда подтверждения его звания не приходило. Дорошенко писал королю с просьбой прислать комиссаров для утверждения его Правобережным гетманом (это должно было придать ему легитимный статус согласно Чудновскому договору с Речью Посполитой). Но, видимо, это сделано не было, так как в инструкции послам Войска Запорожского к королю в январе 1666 года снова повторялась просьба об утверждении Дорошенко гетманом королевской грамотой.

Одновременно от короля требовали освобождения и. Тукальского, Ю. Хмельницкого и Г. Гуляницкого, арестованных за участие в антипольском восстании 1663–1664 годов. Восстания, в котором, как мы видели, принимал участие и сам Дорошенко³⁰.

Добиваясь от короля верительных грамот, новый гетман одновременно, совершенно не стесняясь, начал борьбу против польских войск, грабивших Правобережье. Еще в ноябре 1665 году он требовал от короля, чтобы Войско Запорожское получило некоторое облегчение от сбора провиантов. А в январе 1666 года в инструкции своим послам к королю гетман настаивал, чтобы Войско Запорожское было освобождено от военного постоя в Украине и чтобы польские войска, находящиеся на Правобережье, получали продовольствие из Польши. Эти действия являлись полной противоположностью политике П. Тетери, опиравшегося только на военную поддержку поляков. Ясно, что с первых дней своего гетманства Дорошенко собирался использовать совершенно иные силы.

Не удивительно, что у поляков возникали определенные подозрения в лояльности гетмана. Тем не менее Тукальский и Хмельницкий были освобождены, а король заявил о своей радости в связи с заявлениями о верном подданстве Войска Запорожского.

Положение Дорошенко укреплялось, и приближалось время, когда он мог уже показать свое истинное лицо. В конце февраля 1666 года под Лисянкой состоялась старшинская рада. На ней было решено, «чтоб в их городех Полских людей нигде не было; а которые ныне есть, и тех бы вон выслать»³¹. Согласно постановлению рады, Дорошенко писал к польскому коменданту в Белую Церковь, чтобы тот со своими людьми покинул город и ушел в Польшу.

Рада, однако, прошла не совсем гладко. Не все поддержали желание Дорошенко изгнать поляков. Некоторые обвиняли гетмана в том, что он татарский ставленник. Тогда Петр положил булаву, отказался от своей должности и ушел. Но старшина его догнала и вернула ему знаки гетманского достоинства. Говорили, что после этого «Дорошенко с старшиною договор учинили, чтоб ляхов, на Украйне в городех будучих, в Полшу всех выслать, а самим со всеми Заднепрскими городами к хану Крымскому приклонитца, и по весне за одно с Ордою итить на сее сторону Днепра войною; а ляхи будет с Украйны в Полшу не пойдут, и их в городех конечно бить»³².

Планы Дорошенко удачно сочетались с политикой султана. Тот заключил перемирие с цесарем на двенадцать лет и теперь собирался войной на польского короля. К тому же и в Крыму сменилась власть. Противник войны с Польшей был смещен, а новый хан Адил-Гирей прислал своих посланцев в Чигирин с уверениями в дружбе.

Дорошенко все еще скрывал свою протурецкую стратегию, точнее ее антипольскую направленность. В своей инструкции на сейм он требовал от поляков принять условия Зборовского договора 1649 года. Но в Польше с подозрением смотрели на турецко-казацкую лигу. К тому же сама Речь Посполитая стояла на грани гражданской войны – начиналось восстание («ракош») Ежи Любомирского.