Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве
Шрифт:
Ханенко уговаривал и Многогрешного присоединиться к этому предприятию. Но тот в своих письмах к царю прямо заявил о своем нежелании помогать Ханенко и вмешиваться в Правобережные дела. Многогрешный считал, что если ему удастся привести «под руку царя» хотя бы Левобережье, это уже будет огромным успехом.
Генеральное сражение между отрядами Ханенко и Дорошенко, в котором участвовали оба гетмана, произошло в октябре 1669 года под Стеблевым. Дорошенко был осажден в своем таборе, но в решительный момент подошли его силы во главе с Я. Лизогубом. В результате Ханенко бежал, бросив весь свой табор с богатой добычей, шатрами, пушками и лошадьми.
В очередной раз гетману удалось схватить удачу за хвост, но она снова тут же выскользнула из его рук. К нему пришло сорок тысяч белгородской орды, с помощью которой он намеревался установить свою власть на Левобережье. Гетман расположил ее на зимние квартиры по Правому берегу Украины. Но татары неожиданно взбунтовались, набрали полон и ушли в свои улусы. Так как по дороге они грабили и забирали пленных, то казаки стали их бить. К тому же много татар погибло от сильного мороза, начавшегося в Украине. Потери татар составили несколько тысяч человек.
Поводом к бунту послужило то, что в ноябре татары перехватили дорошенковских послов, ехавших из Кракова с коронации нового польского короля Михаила Вишневецкого. Хотя эти контакты гетмана с поляками носили формальный характер, татары посчитали их изменой. В подобном виде все было преподнесено и в Стамбуле, где стали с большой неприязнью смотреть на Дорошенко, из-за которого ссорились между собой правоверные мусульмане. Были даже планы заманить гетмана, поймать его, а на его место назначить Юрия Хмельницкого. В Варшаве гетману тоже не верили и поддерживали переписку исключительно для вида, наравне с Ханенко (сенат так и постановил – «обоим не верить»). Наконец, Москва предпочитала более сговорчивого Многогрешного.
От всех этих неудач Дорошенко впал в тоску. В жизни он подражал своему славному предшественнику Богдану Хмельницкому и старался копировать его поступки. И теперь с лихостью Богдана Петр впал в запой, не выходя из него неделями, и, «ходя от двора к двору, пил с казаками».
С горя он даже начал контакты с казаками Стеньки Разина, думая таким образом ослабить позицию царя и сделать его более сговорчивым. Но восстание Разина, носившее исключительно социальный характер, было слишком далеким от идеалов дорошенковцев, и базы для надежного союза не нашлось.
Московское правительство раздирали противоречия. С одной стороны, там желали, чтобы все Левобережье было под властью Многогрешного (а Полтавский, Лубенский и Миргородский полки стояли за Дорошенко). С другой – не хотели сориться с Дорошенко и начинать военные действия на Правобережье, вынашивая тайную надежду, что гетман все-таки примет протекторат царя. В своем обращении ко всем казакам, приглашая выслать делегатов на русско-польские мирные переговоры в Андрусове, царь умудрился назвать Дорошенко титулом гетмана «обоих берегов Днепра», чем страшно разозлил и перепугал Многогрешного. Тот боялся, что если Дорошенко пойдет под «руку царя» и Украина объединится под его булавой, то Москва может избавиться от него, как от ненужной фигуры.
Дорошенковцы призывали к единству, уверяли, что объединение Украинского гетманства необходимо не для удовлетворения честолюбия целей, а для спасения Отечества. Любые же попытки по разделению «делает враг лукавой, которой никогда же навидить добра народу нашему украйному». Предупреждали,
Несмотря на эти увещевания, к весне 1670 года все Левобережье переходит к Многогрешному. Последним в конце мая к нему присоединился Полтавский полк. Надо отдать должное Дорошенко, он не только не стал мстить, но и, наоборот, направил своих посланцев к Многогрешному, предлагая дружбу. Злые языки, правда, объясняли такое миролюбие гетмана наступлением запорожцев и татар.
Дело в том, что по наущению татар Ю. Хмельницкий написал запорожцам, предлагая избрать себя гетманом и обещая вернуть все, как было во времена его славного отца. Запорожье на такие уговоры не поддалось – там как раз в это время находился Ханенко (после своего разгрома под Стебловым). Что касается Суховея, то он, украв сто семьдесят ефимок из войсковой казны, бежал от запорожцев к Многогрешному. В результате всех этих событий, когда в Стамбул прибыли послы Дорошенко с доказательствами провокационного поведения татар, их приняли очень милостиво и обещали всяческую помощь и покровительство.
Снова заручившись поддержкой в Порте, Дорошенко стал вести свою переписку с поляками в более холодном тоне. Обе стороны назначили на весну 1670 года «комиссию», но договариваться никто не собирался. Поляков не устраивали требования не пускать на Правобережье польских помещиков. Гетман полагался на турок, а поляки – на Ханенко с запорожцами. Дело затягивалось, комиссары Дорошенко требовали дать в заложники двух каштелянов. Король советовал своим послам затягивать переговоры до начала сейма. Споры о посредниках продлились до конца августа, когда в Острог (где должны были встречаться комиссары) приехали послы Ханенко. Поляки побаивались окончательно договориться с запорожцами без согласования с Дорошенко, но послы Ханенко заявили, что если их отправят без заключения договора, они пойдут «искать себе другого пана».
Наконец, в сентябре соглашение поляков с Ханенко, носившее очень смутный характер, было заключено. В обмен на обещание верности им были вручены деньги. Не все поляки считали такие действия правильными. Великий коронный гетман Ян Собеский полагал ошибкой обижать Дорошенко и договариваться с Ханенко. Он писал, что только сумасшедший может начинать войну с Украиной, «когда турецкий султан, взявший ее под свою оборону, еще не прояснил своих планов».
Собеский был совершенно прав, считая, что Дорошенко и казаков «надо еще гладить… а не доводить до отчаяния». Гетман так и сказал: «Раз король и Речь Посполитая позволяют себе с нами такие шутки, то должна пролиться христианская кровь»61. Именно под влиянием известия о заключении договора с Ханенко гетман направил в Стамбул своего посланца, заявляя о своей готовности перейти с Правобрежной Украиной под протекцию султана и прося военной помощи.
В декабре 1670 года в Чигирине состоялась очередная рада, на которой старшины наконец одобрили турецкую протекцию. Надо отметить, что Дорошенко мастерски умел общаться со своей старшиной, играя в демократию и одновременно используя свои популярность и авторитет среди казаков. С годами у него даже выработался прием, тонко рассчитанный на казацкую психологию. В разгар рады он уходил, чтобы «не оказывать давление» на принятие решения. В его отсутствие спорщики «спускали пар», а затем он возвращался и добивался принятия желаемого решения.