Гейша
Шрифт:
– Ну может быть, какие-то еще дела? – не отставала Лена.
– Какие у меня дела в бардаке могут быть?
Обе замолчали.
– Ну ладно, – заключила Дядя Вова, – ничем тут не поможешь.
И пошла к своим.
Лена всю ночь не смыкала глаз. Листала затертый до дыр Уголовный кодекс. И утром опять подошла к Дяде Вове.
– Слушай, Дядь Вова, мне тут неплохая мысль в голову пришла.
Атаманша без энтузиазма повернулась к ней:
– Ну?..
– Сын твой! Он может помочь.
– Что – сын мой? Это одна
– А мы постараемся улику эту в свою пользу обратить. Ты ведь могла туда зайти, чтобы с сыном какой-то вопрос решить?
– Ну могла.
– Только это должно быть подтверждено документально, понимаешь? Чтобы комар носа не подточил.
– Где ж я такую причину найду?
– А ты подумай, Вовочка, подумай. Сколько ему лет-то?
– Да двадцать один. Здоровый бугай вымахал.
– А машина на кого оформлена?
– На меня.
– А ездит он по доверенности?
– По доверенности.
– Так вот, – Лена с облегчением улыбнулась, – ты должна сказать, что в тот день принесла ему доверенность, которую у нотариуса продлевала. Поняла?
– Хм, – задумалась Дядя Вова, – а где ж доверенность взять?
– Ну ты как маленькая, честное слово. Нотариусов в Москве больше, чем простых граждан.
Дядя Вова с сомнением покачала головой:
– Не думаю, что это поможет.
– Поможет, – уверенно произнесла Лена, – не зря же я на юрфаке училась!
Через три дня Лена Бирюкова получила записку. С воли. На вырванном из клетчатой тетради листке неровным почерком Дяди Вовы было нацарапано:
«Ленок! Выпустили меня представляешь! Все зделала как ты сказала они и выпустили. На суде все бес сучка бес задоринки прошло. Век не забуду, если чтонадо ты меня найди. По гроб жизни тебе обязана. Хароший ты человек, хоть и одвакат.
9
События последних дней так замотали меня, что я никак не мог улучить свободную минуту и заехать в зубоврачебную клинику на Никитской, расплатиться за срочный ночной (или, лучше сказать, утренний) визит, и в то же время оттягивать дальше было стыдно. Мне не хотелось, чтобы у Аллы создалось впечатление, будто я пропал, не заплатив по счету.
Что делать?
Я решил позвонить ей вечером, чтобы извиниться и хотя бы предупредить, что задерживаюсь, но обязательно рассчитаюсь рано или поздно.
– Зачем же обязательно ехать в поликлинику? – вежливо поинтересовалась Алла, выслушав мои жалкие извинения. – Я знаю, касса у нас работает ужасно неудобно, с девяти до семи. Нормальные люди в это время еще на работе. Послушайте, почему бы вам не привезти деньги мне домой? Мой адрес вы знаете. Я допоздна не сплю. Позвоните сначала, предупредите и приезжайте.
– Спасибо вам огромное.
– Не
– Нет, все отлично, вы хороший стоматолог.
– Я знаю.
Мне показалось, что Алла улыбнулась.
– Но вы ведь думаете ставить металлокерамику?
Я со вздохом признался, что в принципе думаю, но за работой света белого не вижу.
– Это ведь займет кучу времени. Может быть, потом, когда разгребусь с делом вашей подруги.
– Как у Лены дела? Я могу ей что-нибудь передать? Продукты… Что ей нужно?
– Вряд ли. Может быть, потом.
– Какая у вас сложная работа. Столько человеческой боли…
– Ну уж не больше, чем у вас!
Она рассмеялась:
– Неужели вы хотите сказать, что у нас схожие профессии? Это звучит как комплимент. Чем вы сейчас занимаетесь? Может быть, не будем откладывать в долгий ящик наши финансовые дела? Вы не хотите прямо сейчас ко мне заехать?
– Вообще-то я собираюсь лечь спать, мне завтра к десяти…
– Ах да, я забыла, что вы у нас ранняя пташка. Кстати, как вы выбрались в тот день из моей квартиры? Благополучно?
– Меня выпустила ваша домработница. Я боялся, что она начнет звать милицию, но старушка не задала ни одного вопроса, хотя явно не ожидала обнаружить меня на вашем диване.
– Мне ужасно стыдно, – сквозь смех ответила Алла, – но я забыла ее предупредить. Думала, что вернусь еще до того, как вы исчезнете. Между прочим, вы не заметили, у вас ничего не пропало?
– Заметил. Мой «паркер». Я думал, что вытряхнул его на работе. Он у вас?
– Можете забрать в любое время.
В одиннадцать часов вечера на Тверской, у поворота на Театральную, со мной случилась большая неприятность: у меня опять встала машина. Карбюратор я заменил, но давно следовало поменять еще и фильтры, да все руки не доходили, и вот я застрял. Но на этот раз деньги у меня были и я решил вызвать ремонтную машину.
Ожидая, пока ко мне приедет вызванная «аварийка», я сидел в машине, пил пиво и поглядывал на часы, надеясь, что ситуация разрешится раньше, чем закроется метро, и мне не придется возвращаться домой на такси.
– Привет, хочешь?
В открытое со стороны пассажирского кресла окно просунулась девичья голова. Лица девушки не было видно за упавшими на лоб и щеки длинными волосами.
– В другой раз.
Девушка отошла в сторону. Теперь я мог ее рассмотреть. Лет двадцать на вид, волосы крашеные, белые джинсовые шорты с кокетливой кружевной оторочкой, издали похожие на дамские панталоны конца прошлого века, плотно облегают бедра. Под мышкой держит свернутый целлофановый пакет. И что они таскают в этих пакетах? Запас презервативов или смену белья? Скользя равнодушным взглядом по проезжающим мимо машинам, девица жевала жвачку и взглядом выискивала подходящих клиентов.