Гианэя (изд.1965г.)
Шрифт:
— Потом! — сказала она.
Учитывая настроение гостьи Земли, обеим девушкам был предоставлен отдельный небольшой планелет.
Прощаясь с Мариной, Гипслис подробно ее инструктировал.
— Гианэя, — сказал он, — будет нам нужна, но не так уж скоро. Подготовьте ее к длительному исследованию, которому ей неизбежно придется подвергнуться. Срок мы уточним с Гиймайей. Следите за состоянием ее здоровья и при малейшем тревожном симптоме вызывайте из Токио профессора Кимуру. Я с ним сегодня поговорю. А симптомы могут появиться следующие…
Марина
Виктор помрачнел, узнав, что Гианэя не хочет его видеть.
— Все равно, — сказал он, — я приеду на ракетодром.
— Только постарайся, чтобы она тебя не заметила.
— А как ты думаешь, почему она на меня рассердилась?
Марина только рассмеялась в ответ.
— Ты стал совсем как мальчик, — сказала она. — Подумай и поймешь сам. Она не захотела видеть и Вийайю.
Маленький домик у подножия Фудзиямы встретил их, как будто они никуда и не уезжали. Он не только не был никем занят, но чьи-то заботливые руки явно ухаживали за ним все это время. Нигде не было ни пылинки, мелкие вещи, оставленные при поспешном отъезде, стояли и лежали на прежних местах. Даже любимое кимоно Гианэи, забытое на спинке кресла, находилось там же. Видимо, кто-то был уверен, что гостья Земли вернется сюда, и хотел, чтобы она застала все в том же виде, в каком оставила.
Обе девушки точно вернулись с прогулки.
Гианэя сразу отправилась в бассейн, но пробыла в нем, против обыкновения, недолго. За это время Марина успела заказать и получить ужин.
Одетая в кимоно Гианэя уселась в кресло, удовлетворенно вздохнула и сказала:
— Наконец-то я дома!
— Тебе всегда здесь нравилось, — отозвалась Марина.
Несколько раз прежде она пыталась выяснить, почему Гианэе так нравится именно Япония, но Гианэя не захотела удовлетворить ее любопытство.
— Здесь все напоминает мне планету, на которой я родилась и выросла,
— сказала Гианэя. — Мы жили в очень похожем домике, правда, у подножия холма, а не горы. Но все же здесь совсем, как там. Только… теперь я одна.
— Ты могла заметить, что у нас все человечество — единая семья. Ты член этой семьи.
— Да, я знаю, — сказала Гианэя. — Я давно это поняла. — Она посмотрела на Марину ясными глазами, в них не было слез. — И все же я одна. У меня нет семьи.
— Она будет!
— Мне не хватает уверенности в этом. Скажи мне, — неожиданно спросила Гианэя, — меня держат под гипнозом?
— Почему ты так думаешь? Конечно, нет!
— Ты в этом уверена?
— Совершенно. Гипслис сказал бы мне.
— А Вийайа?
— Зачем бы он стал делать это?
— Потому что он очень хороший человек. Я убедилась, что это так, после его беседы со мной. Ты была права. — Она помолчала. — Меня удивляет, что я совсем спокойно думаю о гибели моих родных, даже матери и Лийайи…
— Кто это — Лийайа?
— Моя сестра. Когда я улетала на Землю, она была еще девочкой. Самой
Марина по-прежнему не видела слез в глазах Гианэи. И она невольно подумала, что, может быть, Вийайа действительно внушил Гианэе спокойствие при воспоминаниях. Если так, он поступил хорошо. То, что, не будучи медиком, Вийайа мог обладать способностью гипноза такой силы, не казалось ей странным. От столь могучего интеллекта можно было всего ожидать.
— А отца ты не жалеешь?
— Он поступил со мной очень жестоко, — ответила Гианэя. — Я вообще не жалею никого из мужчин. Они получили то, что заслужили. Нельзя безнаказанно мучить других.
Эти слова почти убедили Марину в том, что Гианэя правильно угадала причину своего спокойствия. Невозможно так изменить свои взгляды за столь короткий срок естественным путем.
«Но ей не надо этого знать», — подумала Марина.
— Мне кажется, — сказала она, — что никакое внушение здесь ни при чем. Ты многое пережила, можно сказать, прошла через смерть. Это отдалило от тебя горе. А твои взгляды на возмездие, поразившее твоих соотечественников — это результат бесед с Рийагейей, его влияние.
Гианэя с сомнением покачала головой.
— Я так не думала, когда узнала обо всем от Мериго. А горе от гибели родных было очень сильно. Спроси Виктора, он знает. Ну, все равно! — сказала она. — Пусть так. Я спокойна и рада этому спокойствию, что бы ни было причиной. Ведь ничего нельзя изменить.
Они в молчании закончили ужин и прошли в сад. Гианэя опустилась на скамью под вишневым деревом. Она всегда любила эту скамью. Марина села рядом.
— Одно мне тяжело, — сказала Гианэя. — Сознание, что моя мать и Лийайа зарыты в земле.
— Прости, я не понимаю.
— Зарыты в земле, — повторила Гианэя. — Их закопали.
— Но…
— Так оставлять нельзя! Их надо сжечь. Нельзя, — с силой сказала она,
— чтобы человек после смерти где-то существовал.
— Об этом, по-моему, не спрашивали у Мериго. Но, может быть, они сожгли…
— Нет. У них закапывают умерших.
— Мы попросим тех, кто полетит на эту планету, вырыть тела и сжечь их. Они это сделают. Но вряд ли что-нибудь осталось за это время.
— Все равно. Очень прошу, не забудь сказать им.
— Ты можешь сама это сделать.
— Хорошо, я сама.
Разговор прекратился. Через несколько минут Гианэя сказала, что хочет спать.
В последующие дни они много гуляли и даже, по инициативе Гианэи, попытались совершить восхождение на Фудзияму. Говорили обо всем, но ни разу о прошлом. Казалось, что Гианэю больше всего интересует, где и когда она сможет учиться и получить специальность.
— Я хотела бы стать медиком, — сказала она однажды.
К неудовольствию Марины, которое она, однако, ничем не показывала, Гианэя не вспоминала о Викторе, словно забыв о его существовании.