Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени
Шрифт:
Пусть на время, не насовсем, он сделался сильнее себя прежнего. Может, потому, что Эйвилль Великая не очень-то поощряла кровопитие непосредственно у людей и уж точно — не досуха, страшась мести Хедина, Познавшего Тьму.
Что ж, может, его и следовало страшиться — но где сейчас этот Хедин и где он, Ан-Авагар? Старые запреты отброшены, и это донельзя приятно — не церемониться со скотом, с мясом, выпивать их без остатка, оставляя, словно паук, одну пустую оболочку. Тела вампир просто оттаскивал в сторону от дороги и бросал, не слишком заботясь о тщательной маскировке. Трупы вдоль оживлённого тракта,
После тринадцатой жертвы — молодого и сильного мужчины, сопротивлявшегося дольше других и с настоящим ожесточением, — Ан-Авагар вышел на берег неширокой, но глубокой и быстрой реки. Он уже знал её название — Риэна.
Река — это хорошо. Хорошо, потому что вдоль неё в изобилии найдутся поселения мяса, и большие, и малые. Хорошо также, что к югу от реки на много дней пути тянутся густые, непроходимые леса, дикие чащи, куда местные стараются не соваться. Там он сможет обосноваться до поры, пока не обзаведётся собственной армией. Ну, а потом можно подумать и о настоящем замке. Это, во всяком случае, может выйти забавно. Отряды храбрых охотников за нечистью, пробирающиеся узкими и опасными горными тропами! Костры в ночи, опасливые взгляды, враг, чудящийся в каждой тени и каждом шорохе! Ей-же-ей, будет чему посмеяться, втихомолку наблюдая за их попытками.
На берегу Риэны Ан-Авагар настиг свою четырнадцатую жертву, молоденькую рыбачку, собравшуюся на самой заре осматривать донные ловушки и уже готовую отплыть. Девушка была чудо как хороша — тонкий стан, две длинные косы, причудливо свёрнутые на затылке, большие синие глаза… Ан-Авагара она не видела до последнего момента, и тут вампир уже позволил себе несколько больше — позволил ей заметить себя в тот самый последний момент. Васильковые глаза расширились от ужаса, сдавленный крик разнёсся по речным берегам, скрытым толстым покрывалом утреннего тумана, и девушка забилась, придавленная к сырой земле мощным торсом Ан-Авагара. Его намерения она сперва истолковала совершенно неправильно, и, лишь поняв, что юбку на ней никто рвать не станет, испугалась по-настоящему.
Ан-Авагар дал ей вглядеться в собственные глаза, сейчас серые и бездонные, как сама смерть. Клыки вошли несчастной в шею, и вампир зажмурился от удовольствия — кровь! кровь! кровь! Свежая, чистая, молодая кровь!
Когда она затихла, в нём на миг шевельнулось нечто вроде сожаления — в конце концов, мужское естество его не было напрочь утрачено, когда Эйвилль открыла ему врата к высшему, истинному бытию. Её можно было бы обратить, сделать своей невестой, первой из большого — в будущем — гарема. Но нет, жажда оказалась сильнее. Он её убил, высосал до последней капли; почти невесомое тело сбросил в омут, предусмотрительно привязав груз к ногам и опутав как следует сетями. В лодке нашёлся топорик, и вампир, прорубив дно, затопил и её.
Наверное, четырнадцатая стала лишней, с запоздалым раскаянием подумал он. Силы всё больше и больше, заклинания сами просятся на пальцы; и в самом деле, чего он ждёт? Пора показать всем, что настают новые времена, что сюда явился наконец новый и настоящий хозяин!
За рекою лежал старый погост. Церквушка с перечёркнутой стрелой на крыше давно заперта, само кладбище хоть и содержится в известном порядке, но жизни и памяти в нём уже почти не осталось.
Замечательно. В конце концов, не зря же он — высший из высших вампиров, обладатель сокровенного знания? В крайнем случае он способен
Тем не менее проверить стоит. Да и шутка получиться может неплохая. Сила сейчас ему не нужна, но хорошо иметь уверенность, что все его умения с талантами по-прежнему работают как должно.
Ан-Авагар дождался ночи.
И позвал.
Вообще-то вампиры, даже высшие, не имеют прямой, изначально данной власти над Нежитью, всеми этими ходячими мертвецами и прочим. Они не могут одним мановением руки поставить себе на службу бесчисленные армии зомби или скелетов. Для этого нужна некромантия, истинная некромантия, а её в окружении Эйвилль Великой старательно избегали. Трусы, с презрением подумал Ан-Авагар. Только он, обойдя запреты, оказался достаточно смел, чтобы сунуть нос в кое-какие книги.
Найти их тоже оказалось непросто. Некромантов — к какой бы расе они ни принадлежали — не любили и боялись почти во всех ведомых Ан-Авагару мирах; а в некоторых некромантов и вовсе никогда не бывало.
Книги эти написали люди. Ан-Авагара сей факт не смущал — среди неисчислимых множеств разумного скота неизбежно должны были найтись такие, кто — чисто случайно! — мог обладать известной мудростью. Более того, предоставить людям самим и на собственных шкурах устанавливать, какие заклинания работают, а какие нет, после чего воспользоваться плодами их трудов, было истинно по-вампирски.
Он и воспользовался. Нельзя сказать, что эльф сделался мастером некромантии, но знаний поднабрался.
…И сейчас, произнося про себя соответствующие слова, Ан-Авагар невольно поразился, до чего же легко всё у него получилось. Зашевелилась земля, закачались могильные камни, над утопающими в траве плитами сгустились беловатые облачка призраков и духов, печальные тени заскользили над землёй, умоляюще протягивая бестелесные руки.
«Охотящийся в ночи, — различил Ан-Авагар. — Ты позвал. Мы пришли».
Вот как, удивился вампир. Похоже, в этом мирке его собратья обладали-таки некоей природной склонностью к некромантии. Такое тоже случалось, особенно если вампиром становился кто-то из людей, например, сведущих в тёмном чародействе.
Что ж, тем лучше. Чем больше заботы у местных чародеев, тем успешнее окажется он, Ан-Авагар.
О, его, разумеется, станут искать. Маги и волшебники, короли и правители бросят все силы на поиски причин случившегося бедствия. Быть может, кто-то из них, самый сообразительный, сумеет допросить кого-то из духов, но их смутные, невнятные ответы — а давать другие призраки просто не умеют — только посеют панику, страх и растерянность.
Хорошо, очень хорошо. В любой момент он, Ан-Авагар, сможет как отвлечь ненужное внимание от собственной персоны, так и поднабраться дармовой силы; а уж заметать следы эльф-вампир умел очень хорошо.
Соблюдая особую осторожность, он пересёк реку, по широкой дуге обогнул мирно спящее село и вскоре скрылся в непроходимой заречной чаще. Конечно, это не настоящий, достойный высокородного эльфа замок, но отсюда удобно будет…
Стоп. Что-то не так было с этим людским селением, что-то совсем не так! Едва уловимый… запах ветра? вкус воздуха? Легчайший, неуловимый аромат крови живых, ощущаемый только вампирами вблизи человеческих жилищ, — в нём явно крылось нечто, Ан-Авагару совсем не нравящееся.