Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени
Шрифт:
— С почином, — проворчала Клара, стараясь не ступить в липкую мерзость.
Первый мертвяк дался ей совсем легко, легче, чем соломенное чучело с упрятанной внутрь доской — на таких в дни молодости она училась владеть оружием. Второй, однако, оказался куда шустрее. От первого выпада чародейки он уклонился с ловкостью опытного воина, второй, насквозь пронзивший ему грудь, лишь заставил живой труп покачнуться. От взмаха когтистых рук-лап с неимоверно удлинившимися ногтями Клара едва увернулась.
— Правду про вас писали… — прошипела она, уклонилась от тянущихся к горлу костистых пальцев (вдвое длиннее, чем у обычного человека,
Это помогло. Как и первый живой мертвец, второй растёкся такой же чёрной зловонной лужей. Что-то про такое писали отцы-монахи… не Ферганеус, нет… Доминциус? Нелёгкая б побрала эти имечки…
Третий и четвёртый мертвяки навалились на Клару так, что волшебнице сперва пришлось даже отступить. Правда, недалеко и ненадолго. В этом мире — совершенно обычном, где сила свободно текла сквозь всё сущее, — чародейке одно раздолье.
В грудь обоим мертвякам ударил упругий огненный кулак, зашипев, вспыхнула полуистлевшая одежда. Однако глаза обоих зомби в ответ зажглись странным зелёным светом, ходячие трупы шагнули сквозь пламя — языки его напрасно пытались вцепиться в шипящую, но не загорающуюся плоть.
— Та-а-ак… — зловеще посулила волшебница, поднимая рубиновую шпагу.
Ррраз! — земля расступилась под ногами у мертвяков, и они провалились по самую грудь. Два! — свистнул клинок, легко, словно молодые побеги, срубая вскинутые в напрасной попытке защититься руки. Три! — на обратном ходе лезвие легко снесло обе головы.
— Кажется, снести вам башку — единственный способ…
Скелеты, казалось, что-то сообразили, во всяком случае, при виде Клары они забились в самый дальний угол погоста. Оставались призраки и духи, словно развевающиеся бесплотные полотнища, они бесцельно плавали туда-сюда над старыми надгробиями, не обращая на Клару особого внимания.
Волшебница тяжело дышала. Простенькое заклинание ловчей ямы далось неожиданно тяжело; а ещё пришло ощущение, что прямо в спину ей упирается холодный, пристальный взгляд. Клара поспешно обернулась — никого и ничего. Только старое кладбище да вытесанные из камня перечёркнутые крест-накрест стрелы — символ Спасителя. Окрестности тонули во тьме, и даже взгляд чародейки не мог проникнуть достаточно далеко.
Но кто-то там точно был. И бесстыдно пялился на неё ледяными буркалами!
Теперь ей требовался призрак. Призрак, которого она заставит говорить. Это не было чем-то из ряда вон: допрашивать привидения, зачастую — единственных свидетелей, Боевым Магам приходилось неоднократно.
— Эх, хорошо ты нас учил, мессир Архимаг, да только не всегда тому, что нужно, — пробормотала Клара. — Боялся ты некромантии как огня, вот и пришлось самой по крупицам побираться…
Да, мессир Архимаг… Учил-то ты нас хорошо, и был далеко не худшим правителем Долины, а вон оно как обернулось-то… Сгинул ты в Эвиале, в огне последней битвы на Утонувшем Крабе, и всё. Никаких следов. Так и не дождались тебя в Долине.
Однако Кларе даже не пришлось прибегать к магии. Один из призраков, точнее, одна, в явно женских одеяниях и с длинными, развевающимися полупрозрачными волосами, колыхаясь, словно травы под ветром, поплыла прямо к чародейке.
На всякий случай волшебница отступила на шаг, поднимая рубиновую шпагу — она сгодится и против бестелесного врага.
— Оставь, могучая повелительница
— Я пришла не только спрашивать, — твёрдо сказала Клара. — Я отвечаю за всё село. С которым ничего не должно случиться. Не должно!
— Перебей скелетов и зомби, — встряло привидение. — Мы… как-то сможем противиться. Два дня, три… наверное. Ты поможешь нам, могущественная волшебница?
— Кто вас разбудил? Кто подъял погост?
— Я знала, что ты спросишь, волшебница… мне страшно, но я отвечу — тот, кто охотится в ночи.
— Что-что? — удивилась Клара. — Кто охотится в ночи? И разве страшатся чего-то призраки?
— Страшатся, — прошелестело в тишине. — Бытие, даже такое, лучше небытия. Сон… вечный сон… не знаю… Великий Орёл… я вижу Великого Орла. Меж призраками говорится, что там покой, отдохновение… Но мне всё равно страшно. Ужасен Орёл, ужасны его тайны, но есть ведь и другие, что способны разъять душу. Их мы тоже боимся. Или взять Его, Спасителя… Он-то и вовсе страшнее некуда.
— Что здесь случилось? Этот погост всегда оставался таким спокойным…
— Именно, госпожа Клара.
— Ты… знаешь меня? — неприятно удивилась чародейка.
— Все знают тебя, — ответило привидение. — Но мы… пребывали в покое. Лишь изредка мы, бестелесные, поднимались к звёздам, никого не тревожа, никому не причиняя зла… это выдумки, будто мы, призраки, только и мечтаем, чтобы убивать и высасывать силы у живых…
Клара подозрительно сощурилась. О хищных призраках, занимавшихся как раз этим, она могла бы немало порассказать.
— Мы мирно спали… когда нас кто-то словно ледяной водой окатил… — продолжало привидение, печально складывая тонкие руки. Мимоходом Клара подумала, что при жизни девушка должна была славиться красотой. Как она вообще сделалась духом? — Окатил ледяной водой… и выдернул наверх… и засмеялся нам в лица… и нам холодно, очень холодно… а согреться можно только кровью живых… — привидение закрыло лицо ладонями. — Те, кто поднялся во плоти, уже напали на тебя.
— И поплатились… — мрачно бросила Клара. — Можешь ли ты передать остальным, что их ждёт та же судьба?
— Передам, волшебница Клара… Но это остановит далеко не всех. Даже мне трудно бороться, очень трудно… И ты не знаешь, что случится, если призрак будет вот так вот зарублен чародейским оружием…
— Что же с ними будет? — Об этом Клара никогда ничего не слыхала. И никогда об этом не читала.
— Бесприютная душа не сможет отправиться к Великому Орлу, — еле слышно прошептал призрак. — Те, что охотятся в ночи, станут её повелителями и вложат её в омерзительного гомункулуса, что сотворят из человечьих останков, добытых в разрытых могилах. Свежих могилах. Но этого мало. Они могут похитить детей, исторгнуть душу, принося её в жертву своим покровителям, и вложить в подменыша то жалкое подобие сознания одного из тех бедолаг, что ты убила сегодня, волшебница Клара. А подменыш доставит охотящимся в ночи всю свою семью. Часть они выпьют досуха, часть обратят в своих слуг, таких же по натуре, но куда слабее, чтобы не угрожали бы их господству…