Гибель богов (Хроники Хьерварда, Книга Хагена)
Шрифт:
С дружным ревом, подбадривая себя неистовыми воплями, нападавшие стали прыгать с кораблей на причалы. Никто не подумал о том, чтобы прикрыть их атаку стрелами лучников, о том, чтобы сразу же составить стену щитов, - напротив, первые оказавшиеся на берегу, не дожидаясь остальных, нестройной гурьбой повалили вперед, прямо на поджидавших их панцирных копейщиков Хагена.
"Такого предводителя следовало бы повесить вверх ногами на первой осине", - подумал Хаген. Ему даже не потребовалось отдавать никаких новых приказов. Сотники сами распорядились - и атакующих встретил частый ливень стрел пополам
Свистящая смерть обязана была в считанные мгновения смести всех, кто решил так глупо расстаться с жизнями, - спрыгивавшие с кораблей воины были как на ладони у засевших высоко над ними стрелков, доспехи атакующих никуда не годились, их пробила бы и слабая короткая стрела с костяным наконечником, что используется северными дикарями, не то что полновесная, длиной в руку взрослого и рослого мужчины, стрела лучников Хагена!
И тут произошло нечто странное. Отпущенные тетивы еще рубили кожаные рукавицы, прикрывавшие левые запястья стрелков, а глаза уже жадно вглядывались в темноту, пытаясь в скудном лунном свете различить, насколько хорош был выстрел; и эти глаза не видели ни одного упавшего врага на хединсейских пирсах.
Хаген слышал свист стрел, летевших с его бастионов;
чтобы помочь лучникам, он поспешил сотворить Заклятье Малого Света.
В небе появился небольшой огненный шар, неподвижно зависший над линией бастионов, с тем чтобы светить в глаза наступающим. Гавань, пирсы, корабли, укрепления озарились неярким бледным светом, очень напоминавшим лунный, только существенно ярче. , На стенах Хединсея раздался дружный хохот -- не и
силах сдержать себя, смеялись пращники и меченосцы, копейщики и стрелки при виде нелепых, смешных и жалких вояк, дерзнувших напасть на лучшую крепость Мира, не сдавшуюся даже Бессмертным Колдунам и Перворожденным эльфам!
"Однако неужели все стрелы прошли мимо?" - мелькнула у Хагена тревожная мысль; враги перебирались с кораблей на причалы, и еще ни один из них не погиб под непрерывно летящими с бастионов стрелами. Тревожило Хагена и то, что он по-прежнему не знал, кто этот человек, что командовал атакующими. Размахивая своим топором, тот стоял на груде камней возле самой кромки причала и зычно поторапливал своих вояк, перебиравшихся с кораблей на твердую землю. Хаген не был бы Ха-геном, удачливым в набегах хединсейским таном, если бы упустил такой прекрасный случай решить дело сразу, одним выстрелом.
– Арбалет!– коротко бросил тан, и ему тотчас подали мощное боевое устройство с полным колчаном коротких и толстых болтов.– Не мешкая, но и без лишней суеты тан натянул рычагом тетиву, прицелился, задержал дыхание, нажал на спуск... и в полном изумлении увидел, как стрела скользнула над самым плечом предводителя.
Тан не мог позволить себе долгое оцепенение - внизу его панцирники в полном соответствии с приказом дружно ударили по высадившимся врагам.
Что могли эти вчерашние пахари, наспех похватавшие первое попавшееся под руку "оружие", против закаленных многочисленными походами и боями дружинников, умеющих ни при каких обстоятельствах не разрывать строй, сохраняя непробиваемую стену щитов? Что могли сделать жалкие топоры против длинных копий и мечей? Как могли
Хаген приказал лучникам стрелять по тем, кто спускается с кораблей, чтобы ненароком не задеть своих. Он видел, как его панцирники дружно двинулись вперед, наставив копья и уже отведя их чуть назад для первого удара.
И тут вместо того, чтобы полечь под ногами воинов Хагена, подобно траве под косой, наспех вооруженные мужики дружно ударили по защитникам острова; копья билиих прямо в грудь, в живот - но страшные наконечники лишь скользили по странным доспехам, а вот затасканные топорики хьёрвардских мужиков с необычайной легкостью рубили копейные древки панцирников Хагена...
Мгновение, другое - и правильный бой сменился беспорядочной и кровавой свалкой. Вместо того чтобы одним мощным натиском сбросить дерзких в море, дружинники Хагена оказались втянуты в безумную резню ближнего боя; на пирсах все смешалось в один сплошной клубок сражающихся.
– Передайте Орку и Кануту приказ атаковать!– распорядился Хаген. Голос его стал глух, как всегда бывало в том случае, если бой начинал разворачиваться не по его плану. Однако он по-прежнему командовал вдвое более сильной армией и, как ему казалось, имел что противопоставить еще не разгаданному им чародейству врага.
Со стен еще гуще полетели стрелы. И - то ли ослабло защитное заклятье, если оно было, то ли неведомый колдун не мог более отклонять стрелы столь же успешно - они начали находить дорожку. На кораблях упали первые воины, насквозь пронзенные лучниками Хагена. В ход вновь пошли зажигательные стрелы, однако нестройное воинство, высадившееся на хединсейских пирсах, шаг за шагом теснило тяжеловооруженных латников.
Это казалось невозможным, но все шло именно так Отборная пехота Хагена, обученная ходить в ровных строях, и поодиночке, пятилась назад, вяло отмахиваясь от наседавших врагов. Лихой клич "Земля и люди!" сотрясал стены бастионов.
– Гердер, что все это значит?– со зловещим холодом в голосе обратился к тысячнику Хаген.– Почему они пятятся перед этой деревенщиной?
Тон Ученика Хедина не предвещал для Гсрдера ничего хорошего; однако тот твердо ответил:
– Тут в ходу колдовство, мой тан. Мечи здесь ни при чем. Какое-то заклятье опутывает наших и помогает тем, с кораблей. скинув чародейство - мы сотрем их в пыль!..
– Я не чувстную никакого колдовства!– резко возразил Xаген.
– Оно скрыто, однако же есть - даже на меня оно давит с мощью тысяча пудов на спине, - ответил Гердер.
– Невозможно ! ! !- взорвался Хагсн. Что вероятное колдовство, которое действует на всех, кроме меня!
– Ничего удивительного, - раздался за спиной холодный голос Сигрлинн. Оно так и сплетено - чтобы ты ничего не заметил. Это магия тех, кто живет в Мире Источника Мимира. Я узнаю вязь заклятья!
– Ты можешь снять его с моих?!– выкрикнул тан.– Еще немного - и эти славные парни вытолкают нас отсюда взашей!
– Не кричи, - холодно произнесла волшебница.– Не тебе повышать на меня голос, Смертный. Я сделаю, что смогу.