Гибель богов

Лучинин Максим

Все примолкли. Дана задумалась и ушла в себя. Гришка видел, как поджались у нее губы. Похоже, она здорово переживала из-за этого случая, хотя по ней это было почти не заметно. Гришка понимал, что она старалась подбодрить их, а не заражать собственным унынием.

Он перевел взгляд на Ауру. Она сидела тихая и незаметная. Гришка исподволь залюбовался ей. Он всегда поражался ее эмоциональности, ее обостренным чувствам. Перепады ее настроения приводили его в замешательство: с одной стороны, ему нравилась эта открытость, способность без преград выразить себя в резком порыве, но

с другой стороны кидания из одного состояния в другого пугали. Трудно было предсказать, как поведет себя Аура в следующий миг, что ждать от нее, какого всплеска. Однако вместе с чувством опасения в Гришке совсем рядышком жило и чувство жалости. Ему не нравилось это слово – жалость, – скорее он ощущал что-то вроде желания защищать и оберегать. Оберегать это зыбкое существо, настолько неустойчивое в самом себе, что казалось, она может погибнуть в любой момент. Как зачарованный, Гришка смотрел сейчас на профиль Ауры. Ее необычное имя очень подходило к ней. Гришка так и воспринимал ее – как сияние света, то мягкого, то резкого, иногда ослепительного, а иногда прерывистого и потухающего.

Почувствовав взгляд, Аура оглянулась на него. Гришка смутился и засуетился. Не зная, что сделать, он спрыгнул с подоконника и вернулся за парту.

– Ладно, что сидеть, - сказала Дана.
– Можете домой идти, что выходному пропадать! В следующий раз продолжим наши изыскания. Заодно, кстати, разберем ваши творения в плане языка и рифмы. Ну а кто всё-таки не успел стих написать - как раз допишет.
– Она подмигнула.

– Дана Борисовна, ведь Олег Евгеньич сказал пока не расходиться, - заметил Спайдер.

– Да ну, что вам здесь делать! – Дана поморщилась. – Вызвоним Михал Антоныча… Кстати, Аура, ты если его увидишь, скажи ему, что случилось, хорошо?
– Аура промолчала, только глянула на Дану широко раскрытыми глазами, что Дана восприняла как согласие.

Гришка поднялся, сгреб всё с парты и закинул рюкзак на плечо.

– Что, идем?
– обратился он к Спайдеру.

Спайдер не успел ответить, как раздались шаги и открылась дверь.

– Ты куда, Ивашов?
– спросил Олег Евгеньевич.

– Домой, - ответил Гришка.

– Я отпустила их, Олег Евгеньич, - пояснила Дана.
– Мы с вами разберемся здесь.

Завуч пожевал губами, помолчал, поправил рукава рубашки. Гришка с отвращением глядел на него.

– Пусть пока задержатся… - осторожно сказал он.
– Я что-то не могу дозвониться до Михаила Антоновича. Директору я уже сообщил, он в курсе…

– Зачем ребятам оставаться?
– не поняла Дана.
– Какой от них толк? Сегодня воскресенье, пусть отдохнут.

– Дана Борисовна, - веско заметил Олег Евгеньич, сделал круглые глаза, - у нас тут все-таки не просто лампочка перегорела. Дело, можно сказать, почти уголовное… Преступление, так сказать… Лучше разобраться, и разобраться тщательно. Ребята все равно выделили себе время на факультатив, так что ничего страшного не случится, если задержаться еще немножко.

Он вытянул трубочкой губы, пригладил волосы.

– Новосельцева, - обратился он к Ауре, - ты не знаешь, где может быть Михаил Антоныч?

– Нет, - коротко бросила

Аура. Лицо ее было жестко и бесстрастно.

– А почему у него телефон не отвечает?
– спросил завуч.

– Не знаю.

– А где он сейчас, не знаешь?

– Нет.

Олег Евгеньич изобразил удивление, поднял брови.

– М-да, странно, - негромко сказал он.
– Может быть… - Он помедлил.
– Может быть тебе съездить домой? Ты бы передала отцу про случившееся.

– Нет, - резко бросила Аура.

– Что «нет»?
– опешил завуч.

– Не поеду.

– Почему?

– Далеко. Не хочу. Потом возвращаться долго.

– Но ты можешь сюда не возвращаться, - сказал Олег Евгеньич.
– Уедешь домой и сообщишь отцу. Если его нет дома, отзвонишься нам.

– Нет. У меня в этом районе дела. Не поеду.

– Ну надо же, какая занятость!
– удивленно и несколько зло проговорил завуч.
– Что ж, ладно, управимся и без твоей помощи. Однако, тогда тебе придется подождать здесь. Что поделать!

– Без проблем, - бросила Аура.

Олег Евгеньич поморщился и крикнул:

– Глуховский! Ко мне в кабинет!

– Зачем?
– удивился Децл.

– Не «зачем», а немедленно! Шевелись!
– Махнув рукой, завуч быстро вышел.

– Блин, уродство! – обозлено прошипел Децл. Он поднялся и нерешительно огляделся. – Блин!

– Что ты боишься? – не понял Спайдер. – Ну помусолит он твое вчерашнее дежурство, что да как, да по второму кругу: как да что… Отвечай, что было, – и всё! Ведь ты же ни при чем.

– Ай! – Децл только рукой махнул. – Дерьмо! – прошептал он и направился к выходу.

– Данил! – окликнула его Дана. – Не грузись! – Децл удрученно вздохнул. Дана продолжила: – Ты знаешь, в чем счастье этого мира, да? Тогда будь самим собой!

Децл задумчиво почесал шею, неожиданно улыбнулся – и вышел из класса.

– Сейчас его Евгеньич прижмет, – удовлетворенно сказал Тоха, – мало не покажется!

– А тебе бы только позлорадствовать! – возмутилась Белая. – Нет бы поддержать товарища!

– Какой он мне товарищ? – удивился Тоха. – Ты что, книг обчиталась? Все товарищи в прошлом остались, сейчас каждый за себя.

– Это ты за себя, – возразила Сонька, – комод несчастный! Ничего не понимаешь!

– Что? Кто комод?! – Тоха напрягся и наклонился вперед. – Сейчас ответишь за комода! Жиртрест!

– Даун!

– Эй! Эй! – закричала Дана. – Что это за серпентарий? В вас столько яда, что можно в поликлиники сдавать! Вы что? Пора бы ценить себя больше, зачем расписываться в собственной глупости?

– А что он обзывается? – возмущенно пожаловалась Сонька.

– Вот так его и спроси, – посоветовала Дана.

Сонька надулась.

– Я вообще с ним разговаривать не хочу, – пробурчала она.

– Ну слава богу! – огрызнулся Тоха. – Прямо бальзам не сердце!

Дана улыбнулась.

– Смешные вы! – сказала она. – Эх, мне даже в чем-то вам завидно! Всё-таки находить эмоциональную вовлеченность на пустом месте – не такая плохая способность. Только я предлагаю, чтобы эмоции были положительные, а не такие: гав-гав-гав!