Гибель богов
Шрифт:
– Фу-у!
– Децл скривился.
– Фигня какая!
– Не быть тебе принцем, Децл!
– сказал Спайдер.
– Катайся лучше на сноуборде!
Децл даже не посмотрел на него, промолчал.
– Мне тоже не понятно, - сказала Белая, - зачем самому трудиться, если ты принц? Так же везде - ты правишь, а остальные всё делают. В чем же тогда смысл быть принцессой?
– Да!
– согласилась и Черная.
– Думаю, однако, - задумчиво проговорила Дана, - свергнут вас! Вернетесь из путешествия - а трон-то уже занят!
– Зачем нас свергать?
– удивилась Белая.
– Мы же хорошие!
– Мы же принцессы - и значит людям нравимся, - поддержала подружку Черная. – Зачем против нас
– Да потому что вас можно свергнуть!
– глухо сказал Тоха.
– Какая разница, что вы все такие расфуфыренные? Вы слабые, и значит, нечего чужое место занимать, гуляйте! Можете в конкурсах красоты участвовать, по курортам разъезжать, а править - другие найдутся!
– Золотые слова!
– кивнул Спайдер.
– Не можешь удержать власть - уходи!
Черная-Белая надулись.
– И всё равно так не правильно!
– заявила Черная.
– Так нечестно!
– подтвердила Белая.
Тоха только хмыкнул.
– Давай, Гриш, читай, что у тебя получилось, - сказала Дана.
– Сейчас увидим, кто каким видит мир. А заодно проверим, правильно ли вы все усвоили.
Гришка прикрыл на мгновение глаза, вспоминая строчки стихотворения. Целую неделю он писал его, перебрав сто вариантов. Слова с трудом складывались в единое целое, хотелось сказать еще точнее, красивее, но не получалось. Временами он словно ощущал под ногами дорогу, - она вела его, и строки укладывались одна за другой, но почти сразу же дорога исчезала, уходила из-под ног, налетал туман - и становилось непонятно, куда рулить, про что писать. В конце концов он все же привел стих в одно целое, и хотя, на его взгляд, во многих местах сияли дыры и заплатки, но всё-таки это было единое, законченное, готовое.
– Когда бездонная зима покрыла саваном поля, - начал Гришка, - когда уснули жизнь и смерть и затаилася земля, и черный замок утонул в сугробах снега и тоски, и мрачный холод тихо сжал прозрачным инеем виски…
Он читал строчку за строчкой, он помнил их все наизусть, потому что слишком долго мучил каждую из них, они были родные ему, пусть и несовершенные по своей сути. Он описывал тот удивительный мир, описанный в книге, так поразивший его: мир почти бесконечной зимы, где люди вынуждены, словно медведи, впадать в спячку на полгода, где затерялся среди бескрайних лесов одинокий замок, и где благородный принц, у которого во власти осталась всего-то маленькая деревенька, смотрит из окна башни, из окна старой библиотеки, на уходящий в бескрайнюю даль лес, и пытается понять, в чем же смысл этого мира…
– … И гибнут все, и друг и враг, и по пятам крадется мрак, – произнес Гришка последние строчки, – и стертый мир кричит: «Постой! Ты не уйдешь! Ты мой! Ты мой!» В последнем горестном рывке достигнув дом, где жил и пел, находит он лишь стон и боль и ледяные камни тел, и в страхе, загнанный как зверь, он постигает свой удел…
Немного обалдевший от собственного прочтения, Гришка перевел дух и посмотрел на ребят. Спайдер показал ему большой палец: классно!
– Черт, Гриш, здорово! – взволнованно сказала Дана. – Мне понравилось! Про ошибки, я думаю, ты лучше меня знаешь, не знаю, стоит ли и говорить. Я чувствую, что они вызваны только лишь отсутствием опыта… – она вдруг замолчала, словно не зная, что сказать, но тут же продолжила: – Но классно! – Она оглядела ребят. – Ну как вам? – Задержалась взглядом на Децле и улыбнулась: – Давай, Данил, выскажись!
Децл потер горбатый нос.
– Классный стих, – согласился он. – Но неправильный всё равно!
Все прыснули. Гришка был так взволнован, что слова Децла воспринял спокойно. Он сел обратно на место, дыхание, пробежавшее стометровку, начинало приходить в себя.
– В чем неправильный? – спросила Дана у Децла.
– Ну-у-у…– опять протянул Децл.
– Ага, там люди погибают, а ты на сноуборде будешь кататься! – возмутилась Лиза.
– Ты прям как мама моя говоришь, – обернулся к ней Децл. – Ну точь-в-точь!
– Ну значит, правильно твоя мама говорит! – убежденно ответила Лиза.
Аура прыснула:
– Прикольно! Вот видишь, Децл, не волнуйся, нормальная у тебя мама, – Лиза подтверждает!
– А что? – не поняла Лиза. – Да, всё правильно!
– Да не правильно это! – возразил недовольный тем, что с ним не соглашаются, Децл. – Всё равно не правильно! Мир у нас – это не отделение Красного Креста и не хостел. Да, в мире есть всякое, но не надо делить его на больных и на здоровых, которые должны этим больным помогать! Давайте уж тогда половине населения наденем белые халаты и превратим всю планету в госпиталь: одна половина будет другую лечить. Это же дурдом!
– Так и скажи, что тебе наплевать на всех, – сказала Аура.
– Ну так и иди в медсестры, – ответил ей Децл, – будешь судна выносить за больными, старушек купать. И, кстати, сотик свой продай и купи на эти деньги лекарства для бездомных…
– Подождите! – Дана подняла руку, прерывая спор. – Вы мне сейчас тут гражданскую войну устроите. Давайте, всё-таки, мир на половинки мы делить не будем, он слишком многообразный, чтобы вот так легко поделиться.
– Ну вот! – довольный сказал Децл. – Я же говорю, что это дурдом…
– Подожди, Данил! – оборвала его Дана. – Многообразие мира отнюдь не означает отсутствие гуманности и понятия долга, не говоря уже о таком свойстве, как человечность.
– Это что значит? – иронично поинтересовался Спайдер. – Мир во всем мире? Помогай ближнему своему?
– Бредятина, – пробурчал Тоха в парту. – Давайте не будем эту бодягу обсуждать, прямо тошно…
– Эк вас разбирает! – удивилась Дана. – Словно кто-то вас принуждает прямо сейчас рубашку с тела снять и отдать ближнему. У нас тут, слава богу, все здоровые, и прямо здесь и сейчас от вас благотворительности никто не ждет. Однако, Антон, – обратилась она к Тохе, – если врач зашьет тебе порезанную руку или наложит гипс, я думаю, ты не станешь тошнить на него за это, верно?
– И что? – насупился Тоха.
– Значит место помощи и поддержке всегда найдется в мире, – ответила Дана. – И в твоем личном мире тоже. Ты сам допускаешь это, как нормальную и естественную вещь. И я рада этому, потому что, если не дай бог ты окажешься в беде, то допустишь, чтобы другие помогли тебе, и не станешь пачкать их вчерашним супом…
– Бе-е! – засмеялась Аура. – Ну Дана Борисовна! Давайте не будем о таком!
Дана улыбнулась.
– Каждый человек уникален и индивидуален, – продолжила она. – Каждый по своему воспринимает мир. Но, видите ли, так случилось, что все мы люди. Все, каждый из нас. – Глаза ее чуть прищурились. Внимательно оглядывая всех, Дана автоматически запустила карандаш в свои густые, забранные, волосы. – Мы можем существовать вместе и общаться между собой благодаря неким общим для всех, для каждого из нас понятиям. Боль, радость, страх, забота, помощь ближнему и злость – они есть у каждого, но у каждого они свои. Зачастую они так не похожи, что начинаются споры и даже войны. Мне бы хотелось, чтобы вы прежде всего видели в чем вы похожи на другого, а уж потом выясняли в чем же между вами разница. Ведь может оказаться так, что сосредоточившись на поиске отличий, вы так и не сможете увидеть, что на самом-то деле в вас много общего.