Гибель гигантов
Шрифт:
Но заказанные продукты не пришли. На передовую привозили очень немногое: из-за бомбежки ездить к линии фронта было слишком опасно. Солдаты страдали от голода и жажды. Не раз Вальтер был рад напиться дождевой воды из воронки от снаряда.
В промежутках между обстрелами оставаться в укрытии было нельзя: солдаты должны были находиться в окопах, чтобы встретить англичан. Постоянно дежурили часовые. Остальные сидели у входа в убежище или поблизости, чтобы сбежать по ступенькам и спрятаться под землей, если заговорят большие орудия, или броситься к брустверу и защищать свои позиции, если
Между бомбежками англичане обстреливали немецкие окопы из минометов. Хотя шуму от этих небольших снарядов при стрельбе было немного, но мощности достаточно, чтобы пробивать деревянные накаты. Однако, пока они описывали неторопливую дугу над полосой отчуждения, их можно было заметить и спрятаться. Вальтеру тоже пришлось уворачиваться от одной, и он успел отбежать на безопасное расстояние, но весь его обед оказался засыпан землей, и ему пришлось выбросить целую миску отличного свиного рагу. Это был последний раз, когда он ел горячую пищу и если бы это случилось сейчас, подумал он, то он бы его съел. Вместе с грязью.
Но снаряды — еще не все. На этом участке фронта применили газ. У солдат были противогазы, но на дне окопов остались трупики крыс, мышей и прочей мелкой живности, погибшей от хлорциана. А на стволах винтовок появились черно-зеленые разводы.
На седьмые сутки бомбардировки, вскоре после полуночи, когда канонада стала стихать, Вальтер решил пойти в разведку. Он надел шерстяную шапку и вымазал лицо грязью для маскировки. Достал пистолет — стандартный девятимиллиметровый «Люгер», какие выдавали немецким офицерам. Вынул обойму и проверил наличие патронов. Все на месте.
Вальтер поднялся по лестнице и вылез на парапет — самоубийственное действие днем, относительно безопасное ночью. Пригнувшись, побежал по пологому склону к заграждению из колючей проволоки. Там был просвет, расположенный — специально — как раз напротив пулеметного гнезда. Он пролез в этот лаз на четвереньках.
Это напомнило ему приключенческие книжки, которые он читал в детстве. Обычно там действовали немецкие парни с квадратным подбородком, которым угрожали краснокожие индейцы, пигмеи с трубкой и отравленными стрелами или хитрые английские шпионы, и парням вечно приходилось скрываться в каком-нибудь подлеске, джунглях или в прериях.
Здесь никакого подлеска не было. После восемнадцати месяцев войны здесь, на пустынных землях, среди грязи и воронок, осталось всего несколько зеленых клочков травы и кустиков, да изредка попадалось низкорослое деревце.
Так что укрыться негде. Луна этой ночью не вышла, но время от времени все вокруг освещалось вспышкой взрыва или пронзительно-яркой осветительной ракетой. Тогда Вальтеру оставалось падать на землю и замирать. Если попадалась воронка, вероятность, что заметят была невелика. Если же спрятаться было некуда, оставалось лишь надеяться, что противник его не заприметил.
На земле лежало множество неразорвавшихся английских снарядов. По подсчетам Вальтера выходило, что примерно треть снарядов англичан были бракованные. Он знал, что за военное производство теперь отвечает Ллойд Джордж,
Он добрался до английской проволоки, пополз вдоль нее, пока не нашел лазейку, и проник за ограждение.
Английские укрепления вырисовывались на фоне сереющего неба, как мазок черной кистью по серому фону, и он пополз на животе, стараясь двигаться как можно тише. Ему надо было подобраться ближе, смысл был именно в этом. Он хотел послушать, о чем говорят в окопах.
Обе стороны каждую ночь посылали солдат в разведку. Вальтер обычно отправлял пару сообразительных парней из тех, кому было скучно и кому приключение, хоть и опасное, должно было доставить удовольствие. Но иногда и сам ходил — отчасти чтобы показать, что готов рисковать собственной жизнью, отчасти — потому что его наблюдения были более подробными и толковыми.
Он прислушался, пытаясь расслышать кашель, обрывок фразы, может быть, ветры или вздох. Но, видимо, перед ним был пустой окоп. Он повернул налево, прополз пятьдесят ярдов и остановился. Теперь он услышал незнакомый шум, немного похожий на гудение какого-то механизма.
Он пополз дальше, стараясь не потерять ориентацию. В темноте человеку легко потерять ориентацию. Однажды ночью, вот так, долго проползав, он оказался у заграждения из колючей проволоки, мимо которого проползал полчаса назад, и понял, что сделал круг.
Он услышал, как тихий голос произнес:
— Вон туда.
Он замер. В поле зрения появились затемненные фонари, словно светлячки. В слабом свете он различил троих солдат в английских шлемах тридцатилетней давности. У него возникло искушение откатиться в сторону, но он решил, что движение скорее выдаст его. Он вытащил пистолет: если прямо теперь умирать, он заберет кого-нибудь с собой. Предохранитель прямо над рукояткой, слева. Он сдвинул его вверх и вперед. Раздался щелчок, показавшийся ему раскатом грома, но английские солдаты, кажется, его не услышали.
Двое несли моток колючей проволоки. Вальтер догадался, что они будут чинить секцию, которую днем разрушили немецкие пушки.
Он вернул предохранитель на место, убрал пистолет и пополз к английским окопам.
Шум стал громче. Вальтер полежал неподвижно, стараясь сосредоточиться, и понял, что это гул толпы. Они старались не шуметь, но множество людей всегда можно услышать. Это был шум, состоящий из шарканья ног и гула голосов. Иногда раздавался тихий начальственный голос, отдававший команды.
Больше всего заинтересовало Вальтера то, что толпа была велика. В последнее время англичане рыли новые, широкие траншеи, словно для хранения больших запасов снаряжения или очень больших пушек. Но может быть, и для большего количества людей.
Вальтеру необходимо было самому на это посмотреть.
Он пополз вперед. Шум становился громче. Нужно было заглянуть в траншею, но как это сделать, чтобы его не увидели?
Он услышал голос позади, и у него замерло сердце.
Обернувшись, увидел знакомые лампы-светлячки. Возвращалась команда, чинившая заграждение. Он распластался, вжимаясь в грязь, и вынул пистолет.