Гибель и возрождение

Пирс Йен

— Был очень рад познакомиться, — саркастически сказал он, глядя, как несчастный хлопает глазами, привыкая к яркому свету. — Заходите еще. Лет эдак через сто. Всего хорошего.

На прощание он помахал непрошеному посетителю рукой, и Джулия, весь день просидевшая на ступеньках церкви, успела щелкнуть фотоаппаратом. На снимке Менцис приветливо махал рукой. Она сама не знала, зачем это сделала, — может быть, от нестерпимой скуки. Вот уже несколько часов она размышляла, правильно ли она поступила, избрав профессию полицейского;

появление в дверях Менциса немного отвлекло ее от мрачных мыслей. Джулия подробно, ничего не упустив, описала произошедшую сцену в своем блокноте.

Второй вечер подряд Аргайл возвращался домой, предвкушая приятный вечер с Флавией. Уже несколько недель им не удавалось нормально поговорить, и он начинал опасаться, что, если так пойдет и дальше, они могут полностью утратить контакт. Сегодня он и сам задержался, поэтому надеялся, что Флавия уже дома. Но нет, ее опять не было. Зато его ждал другой человек.

— О Господи! — в изнеможении вымолвил он. — Что вы здесь делаете?

На диване сидела маленькая элегантная женщина лет пятидесяти с небольшим и смотрела в окно. У нее было приятное улыбчивое лицо. Раньше оно казалось ему добрым. Она обладала редким талантом красиво стареть. Несмотря на сдержанность манер, миссис Верней была веселым и занимательным собеседником.

Честное лицо. Таким людям сразу хочется доверять. Что лишний раз доказывало, насколько обманчиво первое впечатление и физиогномика в целом. Надо обратить на это внимание студентов; физиогномика являлась важной составляющей теории искусства семнадцатого века. Аргайл, исходя из своего опыта, считал ее абсолютно неверной. И Мэри Верней, эта преступница с лицом доброй тетушки, полностью доказывала его правоту.

— Джонатан! — Миссис Верней встала и, улыбаясь, пошла ему навстречу. Она протянула руку. — Как я рада видеть тебя.

Аргайл тихо зарычал.

— Боюсь, не могу ответить вам тем же, — натянуто произнес он. — Как вы осмелились…

— Ох, дорогой, — отмела она его протесты, — разумеется, я не рассчитывала на теплый прием, но, по-моему, ты устраиваешь бурю в стакане воды.

— Вовсе нет.

— Ох, Джонатан, не драматизируй.

— Миссис Верней, вы лгунья, воровка и убийца. Вы подстроили все таким образом, что я не могу вывести вас на чистую воду. Но не могли же вы ожидать, что я обрадуюсь вашему приезду?

— Ну… — протянула она, — если ты так на это смотришь…

— Да, именно так. Нелепо предполагать иное.

— Как я понимаю, Флавии ты ничего не рассказывал?

— Рассказывал, но не все.

— Интересно, почему ей так захотелось увидеться со мной? — слегка нахмурившись, сказала миссис Верней. — Ведь для нее я маленькая безобидная тетушка.

Аргайл фыркнул.

— Нет, ну действительно, так и есть. Я сейчас вся в делах — у меня же фабрика, и потом — я ремонтирую дом.

— На неправедно нажитые деньги.

— Неправедно

нажитые? Нет, Джонатан, временами ты изъясняешься как герой викторианского романа.

Что ж, если тебе нравится называть это так, пожалуйста, — я ремонтирую дом на неправедно нажитые деньги. Аргайл снова фыркнул.

— И зачем вы сюда приехали?

— Джин, пожалуйста. И тоник, если найдется.

— Что?

— Мне казалось, меня пригласили на коктейль.

— Нет.

Она нежно улыбнулась ему. «Я знаю, что тебе неприятно, дорогой», — говорила ее улыбка. Каким бы чудовищем она ни была, Аргайлу она всегда нравилась, и он решил проявить хотя бы элементарную вежливость.

— Со льдом?

— Да, пожалуйста.

Аргайл смешал джин с тоником и подал ей бокал.

— Я хотела бы внести ясность, — сказала миссис Верней, — Я нахожусь здесь не по собственной воле. У меня и в мыслях не было искать с вами встречи, когда я ехала в Рим. Я прекрасно понимала, какой меня здесь ожидал прием. — Она подняла руку, видя, что он хочет возразить. — Я нисколько не упрекаю тебя. Просто мне позвонила Флавия и пригласила на коктейль. Учитывая обстоятельства, я не смогла отказаться.

— Какие обстоятельства?

— Она знает о моем приезде. Это значит, что я у них на заметке. Но я приехала сюда просто как туристка, они напрасно потратят на меня время. Пусть Флавия не волнуется и ловит настоящих воров.

— Вы тоже настоящая воровка.

— Была ею, дорогой. Была. Это большая разница. Говорю же тебе: я отошла от дел.

— Мне с трудом в это верится…

— Послушай, — терпеливо сказала она. — Я приехала отдыхать и, клянусь, ничего не замышляю. Надеюсь, мне удастся убедить тебя в этом, и тогда ты, может быть, прекратишь строить из себя святошу и снова станешь нормальным человеком.

— Я? Святоша? И это говорите мне вы?

— Я понимаю, ты в шоке…

— В самом деле? От чего же? — весело спросила Флавия, появляясь в дверях с пачкой макарон и двумя бутылками вина.

— От радости снова видеть меня, — быстро ответила миссис Верней.

— Правда, здорово? — сказала Флавия. — Как только я узнала, что миссис Верней в Риме, я подумала, как было бы чудесно…

Миссис Верней улыбнулась:

— И вот я здесь. Я тоже очень рада снова встретить вас обоих. Мне не терпится услышать все ваши новости. Как поживаете? Еще не поженились?

— Свадьба осенью, — ответила Флавия. — Во всяком случае, мы так планируем.

— О, мои поздравления, дорогие. Мои поздравления. Я пришлю вам свадебный подарок. Надеюсь, вы будете счастливы.

— Спасибо. Я не знала, сможете ли вы поужинать с нами. Если вы заняты…

— Отчего же, с удовольствием. Только я сама хотела пригласить вас. Если вы знаете поблизости приличный ресторан…

— Как это мило. Почему бы и нет?

Они обменялись фальшивыми улыбками, и Аргайл скривился, глядя на них.